Элениэль.

Шел второй день нашего путешествия. Омрус только недавно достиг зенита и усиленно рассылал вокруг свои теплые лучи. Мы с Ульрихом весело переговаривались. И тут я почувствовала угрозу. Я поняла, что скоро на меня нападут. Пришлось отправить моего медвежонка поближе к королю, чтобы он не пострадал.

Да, да. Они все стали мне дороги. И всех я чувствовала как своих, даже включая Мириэля. Что интересно, у лесных эльфов все имена заканчиваются на — эль, а у дроу на — аль. Это так прикольно. Так, хватит миловаться в мыслях. Надо готовиться к атаке.

Я переместилась в конец нашего каравана. Мне не нужны лишние жертвы. Вскоре на меня напали. Выстроила барьер, чтобы за него могли проникнуть только те, кто хочет мне навредить. Мне казалось, что бой длился вечность. Старалась унести за собой как можно больше. Предателям не место в этом мире.

Хотела выявить предателей среди оборотней. Нападавших эльфов я убила всех. И тут из строя оборотней ко мне ринулись пятнадцать крупных мужчин. Бой продолжился. Не знаю скольких увела в тот мир, но сил физических практически уже не было. А перевоплощаться нельзя, меня же должны убить.

И тут в меня со всех сторон полетели смертельные заклинания. И за поставленной мной завесой я увидела Ульриха. Он пытался пробиться ко мне. В его глазах застыл страх потери и невероятная боль от понимания, что мне не уйти от атаки. Я бросила камень с посланием. Убедилась, что он увидел и понял меня.

Максимально увеличила защиту на теле. Заклинания просто разбились об мою защиту. В тот же миг я выпустила на поверхность тела огонь, разукрасив его в разные цвета. А потом, при помощи Игмы, начала делать тело невидимым. Создавая эффект растворения от заклятий. А когда одежда частично растворилась я задействовала артефакт вспышки. Он был подобен эффекту при детонации некоторых артефактов вступающих в конфронтацию с заклинаниями. При этом носитель артефакта расщепляется на молекулы и перестает существовать. После этого я быстренько телепортировалась во дворец, в покои Мириэля

После битвы видок у меня был еще тот. Порванная одежда, всклоченные волосы, все тело в ранах и гематомах. Я сейчас мечтала только о душе. Голова моя начисто перестала соображать. Видимо после боя я слишком уж расслабилась. А все потому, что меня кто-то обнял сзади и прижался.

— Эль, Боже мой! Эль… Живая. Как же я волновался за тебя, я места не находил. Но теперь ты тут. Я думал что умру.

Меня перевернули и опять обняли, прижав к груди. А потом начали покрывать голову и лицо поцелуями.

— Мир, ну ты что? Я же только после боя, вся грязная. Мне бы в ванную.

Он подхватил меня на руки, запечатал покои и понес меня в свою купальню. Продолжая целовать меня то в макушку, то в ухо. Короче, куда дотягивался.

Подойдя к бассейну, он поставил меня на пол и начал помогать мне раздеваться.

— Мир, что ты делаешь? Я же сейчас мужчина.

— Я просто хочу помочь тебе помыться и обработать раны. Я же вижу как ты устала. У самой сил не хватит. Просто я очень сильно волновался за тебя. И теперь не могу тебя оставить. Позволь мне быть хотя бы просто рядом.

— Хорошо, ты прав. Сил у меня действительно нет.

Он помог мне помыться. Это была пытка. Он так нежно меня мыл, что я, уже забывшая что такое мужские объятия, просто плавилась в его руках. И конечно же я возбудилась. Но я же еще мужик, соответственно и возбуждение проявилось чисто в мужском месте. Мне с одной стороны было стыдно, а с другой стороны я решила послать все эти заморочки подальше и отдаться чувствам. Да и слабость куда-то исчезла. Сейчас мне хотелось физической любви, а не есть или спать.

После купания, пока Мир ходил за мазями, я сняла артефакт. Раз решила идти дальше, то чего строить из себя недотрогу. Я хочу этого мужчину? Да, очень сильно хочу. Он меня хочет? Тоже да. Так что не вижу никаких препятствий.

Когда Мириэль вернулся и увидел меня в моем истинном обличии, он споткнулся и чуть не выронил баночки. Потом покраснел и начал усиленно дышать. Я откинув в сторону все сомнения, подошла к нему. Забрала бутыльки и аккуратно их расставила. Стоя спиной к моему эльфу, закрутила волосы в гульку на затылке и скинула полотенце.

— Кажется ты хотел обработать раны?

На самом деле раны уже затягивались и завтра к утру все заживет. Но соблазнить то мне его надо. Это целовать он кинулся ко мне на нервах. А если сейчас я не подтолкну, то на этом все и остановится. Он боится обидеть и сделать что-нибудь не так. Так что, все пришлось брать в свои руки.

Я медленно повернулась к нему лицом. Он также продолжал стоять и глубоко дышать. Я подошла и медленно начала расстегивать его рубашку. Каждый открытый кусочек его тела, я покрывала поцелуями. Он застонал.