Не помогли даже выписанные врачом антидепрессанты. Наоборот, в первое время благодаря пилюлям появились новые, незнакомые мне до тех пор симптомы. Пару недель я чувствовала себя так, будто собственными руками убила обоих родителей. Ощущение страшной потери в купе с терзающим чувством вины. Спустя полмесяца, как и обещал психиатр, активное вещество накопилось в организме, стенания по лже-погибшим родителям перешли в тоску по недавно почившей от старости вымышленной кошке. Когда и эти эмоции испарились, не осталось вообще никаких.

Это были не самые плохие дни. Я почти не вспоминала о Руслане, а если думала, то скорее по привычке, чем от нахлынувших чувств. В работе ясная голова тоже помогала. Вот только с поставленной задачей лекарства не справлялись. Мне по-прежнему было до паники страшно выходить из квартиры одной, зато реакция и чувство самосохранения начали давать сбои. Я переходила дорогу, не глядя по сторонам, и только благодаря Егору пару раз не оказалась под машиной. Еще опаснее – забывала запереть входную дверь. Не самая безобидная оплошность, когда неподалеку разгуливает мечтающий добить тебя маньяк. От антидепрессантов пришлось отказаться в пользу Джека Дэниэлса. Теперь же обнаружился и его побочный эффект.

Раздался долгожданный звонок в дверь. Перед тем, как всучить зевающему Егору велосипед, я достала мусорный пакет из корзины.

– Ни… чего себе! – выдохнул он, разглядев содержимое. – Шикуем! Может, ты уже мне на новую видюху заработала?

– А кто говорил, что с новой приставкой ему компьютер не нужен?

– Тот, кто рассчитывал на карманные деньги. Знаешь, сколько на соньку игры стоят?

– Будут тебе карманные деньги.

– Да ладно, это я так… – подхватил фэтбайк он и кивнул на пакет. – Сама донесешь?

– Справлюсь.

С велосипедом, пусть и с широкими колесами и мощной рамой, я бы тоже справилась. Не зря же всю юность занималась кросс-кантри. На соревнованиях встречались такие трассы, на которых велосипед ехал на мне дольше, чем я на нем. Самая интересная как раз ждала впереди, на мировом чемпионате, если бы во время прыжка у меня не отвалилось колесо. Но вовсе не травма мешает мне каждое утро спускать велосипед со второго этажа самостоятельно. Всему виной тот самый страх переступить порог квартиры в одиночестве. После изнасилования я все время проводила дома. Только на велосипеде я смогла почувствовать себя недосягаемой для людей. Пешеходу меня не догнать. Фэтбайк же дал мне возможность кататься там, где не ездят машины. Он дал мне иллюзию свободы.

Добравшись до берега реки, я почувствовала, как тяжело стали крутиться педали. Ощущение, которое мой мозг сам собой связал со спокойствием. Колеса загребали мощным протектором влажный песок, то и дело забрасывая его мне на спину. Отчасти, поэтому я вновь начала носить велоформу – после стирки она сохнет гораздо быстрее обычной одежды. Еще из-за мягкого памперса. Все-таки приходится ездить по камням и корням деревьев. Но в первую очередь, из-за кармана на спине. Обычно туда кладут бутылку с водой или протеиновый батончик для перекуса. В моем идеально поместился электрошокер.

Подъезжая к поваленному дереву, я заранее напряглась, зная, что меня там ждут. На стволе сидел щуплый невысокий парнишка. Возможно, взрослый мужчина. Определить, сколько ему лет, не получалось. Проезжая мимо, я каждый раз отворачивалась. Не хотелось давать ему надежду даже взглядом. С тех пор, как я начала кататься, парень сидел здесь почти каждое утро. Я приезжала около семи, а значит, он либо встречал рассвет, либо поджидал меня.

Когда я приблизилась, в очередной раз попытавшись незаметно рассмотреть нового поклонника, он приподнялся. Я дернулась всем телом, будто заметила дикого зверя, готовящегося к прыжку. Все-таки, доля правды в том отзыве была… Стоило мне оставить парня позади и перевести дыхание, как руль задребезжал. Следом, из установленного на нем держателя, раздалась мелодия вайбера. Аудиозвонок. На экране появилась надпись «Аноним». Сердце застучало в груди так быстро, что я почувствовала позывы к икоте. Это всего лишь телефон, нужно взять трубку. Но как же страшно услышать ЕГО…

– Ало? – не останавливаясь, одной рукой достала телефон я.

– Аделина, я вас не разбудила? – послышался всхлипывающий женский голос.

– Нет, я давно не сплю.

Или мой сон из кошмара медленно перетек в грезу облегчения.

– Я вам вчера писала, помните?

– Конечно.

– Господи, я так рада вас слышать!

Знала бы ты, как рада я…

– Слава Богу, у вас нормальный женский голос. Я хочу сказать… Помните, вчера вы спросили, что он делал с пищевой пленкой? Наматывал ли мне на голову? Я подумала, а вдруг это Вадим пишет…

– Вадим? – переспросила я, сворачивая на трассу.

– Да, так зовут человека, который меня изнасиловал. Ну, по крайней мере, он мне так представился. А я Надя. Это мое настоящее имя, честное слово.

– Я вам верю.

– Правда? Мне очень важно, чтобы вы верили.

– Надя, так он делал это? Обматывал вам голову пленкой?

– Да. А когда я почти задохнулась, проковырял дырку у рта. Я даже надышаться не успела, а он мне снова кислород перекрыл, гад, – всхлипнула она. – А откуда вы про это узнали? Что, бывали уже такие случаи?