Камиль считал толчки и кусал подушку, чтобы не закричать. Было действительно больно. Федька трахал грубее, чем обычно, к тому же второй день подряд.

Из квартиры Камиль вышел едва живой, прибитый жёстким сексом и неподъёмным долгом.

На улице уже смеркалось и моросил противный холодный мелкий дождь. По двору гулял ледяной ветер.

Камиль поёжился и поднял воротник куртки. Забился под грибок на детской площадке и закурил. Ему снова некуда было идти, и на этот раз вариант с Федькой точно отпадал.

Камилю очень хотелось вернуться домой, к родителям. Поделиться проблемами, рассказать как ему плохо и попросить у отца помощи. Он не верил, что отец вот так запросто может вычеркнуть его из своей жизни, поэтому достал телефон и позвонил ему. Ответом были долгие длинные гудки. Он позвонил ещё раз, и ещё. На четвёртый раз механический женский голос сообщил ему, что телефон выключен. Камиль пролистал список и занёс палец над номером матери, но передумал – расстраивать её и вносить разлад между ней и отцом он не хотел.

Дождь усилился, и косые струи начали залетать под грибок, швыряя холодные капли в лицо Камилю.

Можно было поехать к кому-нибудь из старших братьев, но Камиль был уверен, что отец уже рассказал им, какой паршивой овцой оказался их младший братишка, и наверняка, в воспитательных целях, запретил им оказывать Камилю помощь.

Близких друзей у Камиля не было. В группе он всех держал на расстоянии, оберегая секрет своей ориентации, а со школьными товарищами пути разошлись.

Если бы всё было в порядке с его задницей, Камиль поехал бы в клуб, познакомился бы с кем-нибудь и переночевал у случайного любовника, но задница болела, и о таком досуге даже думать было страшно.

На самом деле Камиль не так уж и часто шёл таким путём. И если шёл, то, разумеется, в первую очередь за сексом. Его молодому организму хотелось секса, и это было нормально. Однако поначалу, каждый раз знакомясь с кем-то в клубе, Камиль надеялся, что именно эта ночь перерастёт в более-менее постоянные отношения. Но раз за разом этого не происходило. Мужчины, с которыми он уезжал из клуба, оказывались либо желающими просто потрахаться, либо вообще женатыми. Да и секс далеко не всегда был хорош. Камилю нравилась ласка, долгая прелюдия, он был очень чувствителен к прикосновениям и любил целоваться. С ним же по большей части обращались грубо, чуть ли ни как со шлюхой. Со временем надежда в сердце Камиля погасла, он перестал ждать и начал просто искать физического удовольствия.

Но сегодня задница действительно болела, настроения для заигрываний не было, поэтому клуб отпадал.

Окончательно замёрзнув и промокнув, Камиль вспомнил про Свиридова, который вроде как предлагал помощь. Заледеневшими мокрыми пальцами, на которые едва реагировал сенсор, он нашёл в общем чате группы его телефон и позвонил.

– Лёш, привет, это Камиль.

– Привет, – ответил Свиридов чуть настороженно.

– Ты сегодня помощь предлагал. Если это не пустой трёп, то можно я у тебя переночую?

– Можно, – тут же сказал Свиридов. – Я сейчас адрес скину. Приезжай.

Жизнь Камиля слишком круто перевернулась за последние сутки, и ему очень хотелось напиться, поэтому по дороге к Свиридову он заехал в магазин и купил двухлитровую баклажку пива, бутылку водки и большую пачку сосисок.

Камиль любил сосиски. Его мама очень хорошо готовила, и сосисок в их доме практически никогда не бывало, так что Камилю приходилось отрываться в студенческой столовой – почти всегда он брал картофельное пюре с двумя сосисками, а если с деньгами было туго, то просто сосиску в тесте и чай. Сейчас денег тоже было в обрез – только то, что дал ему утром Федька. Но Камиль махнул рукой и заплатил за покупки.

Свиридов встретил его в футболке, потёртых домашних джинсах и тапочках. Камиль всегда отмечал, что Свиридов симпатичный, если не сказать красивый. Высокий, одного роста с Камилем, чуть пошире его в плечах, с мягкими светлыми волосами и голубыми глазами. Но в сексуальном плане Свиридов Камиля никогда не привлекал. Камиль считал его слишком мягким, не видел в нём мужика, под которого хотелось бы лечь.

Свиридов пропустил Камиля в квартиру и забрал у него пакет с покупками:

– Ты мокрый весь. Я тебе дам сейчас сухое, переодеться.

– Лёш, мне бы шмотки постирать, я два дня уже в них хожу.

– Снимай, я в стиралку кину. К утру высохнут. И… я тебе трусы новые дам, и носки.

Вещи Свиридова хорошо подошли Камилю, и через пятнадцать минут он сидел на кухне в спортивных штанах, футболке и тапочках и разливал по стаканам пиво и по рюмкам водку.

– Леш, свари сосиски, – попросил Камиль.

– Да ну их. У меня суп есть, и макароны с мясом.

– Не хочу. Хочу сосисок, – упрямо сказал Камиль.

Свиридов снова не стал спорить, поставил на плиту кастрюлю с водой и положил в неё половину упаковки сосисок.