Тонкий, остро наточенный нож-перо скользнул по всем правилам: сверху вниз. Этот нож подарила ей Вика, знавшая ее пристрастие к изящным вещицам. Первым ощущением от пореза оказалась не боль. Она почувствовала гадливое щекотание. Холод от лезвия разлился ознобом по всему телу, наполняя ее мысли приторным ужасом. Наверное, это и была боль, имеющая так много лиц! Вновь и вновь, скользя острием по венам, девушка гнала прочь мысль о том, что все еще можно остановиться.

В одно мгновение сознание затуманилось. Она выпустила нож из рук и полностью отдалась во власть головокружения, вертевшего вокруг нее комнату.

Настойчиво зазвонил телефон. Скорее всего, это был Марк. У нее возникло желание ответить, чтобы сказать прощальные слова, но сил подняться уже не было.

Она взглянула на запястья. Кровь текла медленными струями на одежду, заливая пол. Лиза закрыла глаза и ощутила наступление обморока. Сколько она провела без сознания? Час, минуту?

Она очнулась и посмотрела перед собой. На перепачканной кровью одежде белесыми потеками застыл воск. Предполагая увидеть свечи, про существование которых, очевидно, забыла, она с трудом подняла голову и оглядела мутным взглядом комнату. Однако никаких свечей не было. И тогда Лиза услышала знакомый голос. Лучшая подруга звала ее по имени. Как радостно было вновь ее слышать! На миг все стало как раньше: Вика жива, сейчас она войдет и расскажет о новом бойфренде. А тот проклятый вечер, когда все закончилось, всего лишь приснился. Это был глупый, жестокий кошмар. Лиза блаженно улыбнулась и провалилась в небытие.

Ничто не идет в сравнение с очарованием весеннего дня. Стряхнув увечье зимнего холода, просыпается первая зелень, а теплый ветер пахнет счастьем. Потрясающе пахнет! В какое еще время года может происходить так много странных совпадений? Весну обожают писатели, ее боготворят музыканты и воспевают как победу над смертью философы. Весна пробуждает силу и стремление к жизни.

В один из таких дней светило яркое солнце, разбудившее спящую девушку. Лиза не решалась открыть глаза. «Это в Аду так лекарствами воняет или я жива?» – мысленно спросила она себя, прислушиваясь к звукам доносящихся голосов. Жаль, но это был уже не тот манящий голос подруги, а чуждое, непонятное сплетение мужских тембров. Их было двое, и они горячо спорили.

Она нащупала под собой грубые простыни. Больница. В другой руке у нее что-то покалывало. Ей было хорошо знакомо это покалывание. Конечно же – снова катетер с капельницей. С этими штуками она не расставалась месяцами после аварии.

«Не может быть, чтобы я осталась жива», – думала она про себя, не обращая внимания на спорящие голоса. Ей вспомнилась легенда об Александре Невском, который будучи мертвым и лежа в гробу, вдруг поднялся и принял из рук митрополита посмертную грамоту. Видимо, с ней произошло что-то подобное; какие-то рефлексы, которые скоро отключатся. Она приложила массу усилий, чтобы снова умереть, но у нее ничего не вышло. Она была жива, и ей пора было открыть глаза.

Голоса не умолкали. Лиза прислушалась к их разговору.

– Ты сумасшедший, – сказал кто-то приятным низким тембром.

– Ну, поверь же! Это было в точности так, как я говорю, – ответил ему высокий, почти истеричный тон.

Голос Лизе не понравился, и она живо начала рисовать в воображении его обладателя. Лысый, тощий и глупый. Последнее определение ей понравилось больше всего.

– Тебе пора показаться психологу, – рассуждал второй голос. – Я вообще не понимаю, зачем ты мне рассказываешь весь этот бред, – между тем продолжал некто. – Моментально заживающие раны, свечи. Ерунда! – В последний момент Лиза передумала просыпаться и еще старательнее стала притворяться спящей. – Скорее всего, она какая-нибудь сектантка, типа свидетелей Иеговы. Этим можно объяснить и воск на одежде, и даже ее самоубийство. Они там все с прибабахом.

– Но воск был не только на одежде! Ее кровь…

– Ее кровь нормаль-ная. И хватит морочить своими бреднями окружающих. Ты ведь взрослый человек, врач. Почти адекватный.

– Вот и смейся на здоровье! – буркнул неприятный голос, обидевшись на сомнения в его умственной полноценности.

Не сдержав смешка, Лиза выдала себя. Кто-то подбежал к кровати и низко склонился над ней.

– Ах, вот оно что! – услышала она прямо над своим лицом, – Просыпайся, красавица! У нас не принято хитрить.

– И это говорит Максим Архипов – гуру больничных интриг! – ухмыльнулся его оппонент.

Девушка услышала приближающиеся шаги и наконец открыла глаза. Первым, что она увидела, было любопытное лицо человека в белом халате.

– Привет, привет! – сказал он, скривившись в притворной улыбке.

Представляя его лысым, Лиза не слишком ошиблась. Сквозь блеклую растительность на голове врача поблескивала плешь, которую пациентка хорошо рассмотрела из-за низкого роста ее обладателя.

Затем Лиза увидела второго врача. Высокий жгучий брюнет стоял чуть поодаль, в его синих глазах светился огонек саркастической усмешки.

– Не буду вам мешать, – сказал он, удаляясь из палаты.

Лиза смотрела, как он уходит, невольно залюбовавшись его статной фигурой с проступающими сквозь больничный халат мускулами.

– Я твой лечащий врач. Меня зовут Максим, – заговорил тот, что все это время оглядывал ее, словно мумию Тутанхамона.

– Мне не нужны врачи, – буркнула девушка, заметив его упорный взгляд.

То ли на фоне красавца-коллеги он выглядел серой мышью, то ли его типаж действительно не отличался от многих других, чьи лица запоминались с восьмого раза.