— Не могу поверить, что здесь так спокойно. Это не просто тишина, это… я не могу подобрать точного слова.

— Для меня это всегда ощущалась так, как будто я дома, — признаюсь, выходя на тропу и пробираясь через лес. — Мы выросли в Южной Калифорнии, но всякий раз, когда приезжали сюда летом, мне казалось, что именно здесь я и должен быть. Не могу объяснить это чувство.

— Нет, все верно. Имею в виду, что хоть это и не мой дом, но я испытываю именно это чувство, — я ощущаю, как она качает головой. — Это звучит глупо, ведь я никогда не была здесь раньше. Я даже никогда не была за пределами Лас-Вегаса.

— Думаю, что именно такими и ощущаются горы для некоторый людей, Бэмби, — я пожимаю плечами. — Звучит безумно, но я всегда чувствовал, что часть моей души родилась здесь. Поэтому каждый раз, когда возвращаюсь сюда, мне кажется, что я должен быть именно здесь. Может быть, так можно сказать не только про меня?

— А твоему брату, Роугу, нравилось здесь?

Я рассмеялся.

— Нет, никогда. Он ненавидел каждую секунду здесь и не мог дождаться, чтобы вернуться к «цивилизации», как он это называл. Я же, напротив, всегда спешил сюда и никогда не хотел уходить.

— И теперь ты постоянно здесь?

Я киваю.

— Нет другого места, где мне хотелось бы быть, — я останавливаюсь, когда мы достигаем края поляны и помогаю Бэмби слезть со спины. — И нет никого другого, с кем бы я предпочел быть здесь.

— Ты продолжаешь говорить подобные милые вещи, вдруг я не захочу уходить, — ее глаза светятся, как никогда раньше, и этот свет согревает мое сердце.

— Таков план, — я быстро целую ее и беру за руку. — Пойдем, хочу кое-что показать тебе.

— О Боже.

Я стою на краю обрыва, и кажется, отсюда видна вечность, но не это захватывает дух. Водопад, стекающий по склону горы в кристально чистое озеро, вот это поистине потрясающее зрелище.

Ангус обнимает меня за талию и отводит от края. Все это так идеально, что просто не может быть правдой.

— Это тоже твое?

— Ага, — в его голосе слышится гордость. — Если бы было потеплее, мы могли бы искупаться. — Мужчина рукой проникает под мою рубашку, останавливаясь на животе. Я откланяюсь назад, прислоняясь к нему, и понимаю, что никак не могу насытиться нашей близостью. Боюсь, я слишком привязываюсь, и в конечном итоге мне будет больно.

— Тебе придется научить меня, — от мысли, что Ангус будет учить меня плавать, улыбаюсь, но знаю, с ним я буду чувствовать себя в безопасности в воде.

— Ты не умеешь плавать? — он, кажется шокирован.

— В этом не было необходимости, — мужчина развернул меня в своих объятиях, и я посмотрела на него. — Моя семья не из тех, кто любит посещать парки развлечений или бассейны.

— Я так многого не знаю о тебе.

Я отворачиваюсь и думаю, что и рассказывать то особо нечего.

— Честно говоря, не так уж много. Я живу с братом и работаю в кинотеатре. Хотя, после пропуска двух смен, предполагаю меня уже уволили.

— Кинотеатр? — слышу улыбку в его голосе.

— Не издевайся. Я могла получить столько бесплатного попкорна, сколько хотела, с неограниченным количеством масла.

— Кажется, я тебя понял, — усмехается он. — Я рассказал тебе о своих родителях, почему ты не говоришь о своих? — Я напрягаюсь, Ангус касается моего подбородка так, что мне снова приходится смотреть на него. — Все хорошо, если ты не хочешь говорить об этом, я не буду тебя торопить.

Он наклоняется, целует сначала в одну щеку, затем в другую, и накрывает мои губы. Этот поцелуй такой нежный и сладкий, что хочется плакать. Так много эмоций сейчас переполняют меня, и я не могу сдержать вздох, когда мужчина отстраняется. Да, я определенно начинаю привязываться. Но как могу избежать этого, если он целует меня так, будто я самая важная и драгоценная на всем свете?

— Хочешь, я приготовлю для тебя ужин?

Я киваю, мне нравится эта идея. Не знаю, что такого в его хижине, но она меня успокаивает. После мыслей о родителях, мне как никогда хочется вернуться в ее утешающее тепло.

— Хорошо, — ненавижу говорить о своей семье. Мне действительно хочется оставить некоторые вещи в прошлом. Ангус долго изучает меня, и я вижу, ему хочется сказать больше.

— Запрыгивай, — мужчина разворачивается, и я, наконец, выдыхаю, даже не осознавая, что задерживала дыхание.

— Не понимаю, как ты это делаешь, — я смеюсь, когда он начинает обратный путь в хижину. Провожу носом по шее и вдыхаю его аромат.

— У тебя когда-нибудь был завтрак на ужин? — спрашивает Ангус.

— Нет, но звучит потрясающе. Если спросишь меня, завтрак лучшая еда за весь день.