Он остолбенел, увидев, как преобразилась его комната, повсюду были расставлены и зажжены свечи, а еще приятный аромат ванили и кокоса, заставлял его рецепторы трепетать, когда он втягивал этот аромат.

— Когда ты все успела? — спросил он, поворачиваясь к ней

— Я попросила Парня присмотреть за свечами и если что, бежать вниз, чтобы предупредить о пожаре! — пожала плечами Стася, и он расхохотался, толкая её и запирая дверь на ключ

— Не боишься?

— Тебя, нет — сказала она и прошла к проигрывателю, ставя очередную пластинку и подходя к нему

Толкнув его на кровать, она крутанула головой, заставив волосы закружиться в безумном танце, когда из динамика полилась заводная мелодия, заставляя Макара опереться на локти и смотреть на все с интересом.

Стася кружилась по комнате, выгибаясь и задавая темп, одновременно снимая с себя, какую-то часть одежды, решая оголиться не полностью, потому что впереди Макара ждал обещанный массаж. Но когда она осталась в одном нижнем белье, цвета ночи, он почему-то вскочил с кровати и подошел к ней, резко обрывая её танец — провокацию, впиваясь в губы со стоном.

— Что ты со мной творишь?

— Что?

— Безумие, чистое безумие!

Он приподнял её и, преодолев расстояние от окна до кровати в два шага, бросил на постель, заставив взвизгнуть и соскочить.

— Нет, Макар, а массаж?

— Какой массаж, Стась, я сейчас умру, если не попробую тебя на вкус — шептал он, смотря на нее исподлобья и тяжело дыша

— Вот поэтому ложись, я сделаю тебе приятно, и не спорь, это мое свидание — серьезным тоном добавила она

Он усмехнулся и сдался, падая лицом на кровать и обнимая подушку со стоном.

— Девчонки, вам имя — вероломство! — прошипел он, но она услышала и улыбнулась, поцеловав его в затылок, и он тут же замер

Она потерла руки между собой и, сев ему на попу, осторожно прикоснулась к спине, чувствуя, что это впервые такой тесный контакт между ними, если не считать белья на ней, и боксеров на нем, потому что пока она танцевала, он махом скинул с себя всю одежду, заставив её смеяться.

Она взяла заранее приготовленное масло и налив себе на руку, растерла между ладонями и положила ему на плечи, начав мягко водить ими, втирая его. Её руки вели молчаливое исследование его тела, ласкали, мяли и трогали Макара, пока он лежал вниз головой и явно кайфовал, давая Стасе время, привыкнуть к себе.

Она закусила губу, чувствуя, как напряглись мышцы на спине, стоило ей слегка поерзать на нем, и замерла, но тут же продолжила, почувствовав, как все откликнулось в теле на этот маневр. Она спустилась пониже, чтобы провести рукой по его упругой попке, но стоило ей только приспустить боксеры, как он тут же перевернул её и теперь уже она, лежала под ним распластанная и возбужденная от его взгляда.

— С огнем играешь, малышка — шептал он ей в губы и, склонившись над ней, оттянул её нижнюю губу, тут же лаская языком

— Сладкая, как мед, нет — шоколад…и крепкая, как алкоголь!

Он подсунул руку ей под спину и расстегнул бюстгальтер, откидывая его в бок и зависая на её полушариях, которые она пыталась прикрыть рукой.

Он коснулся губами, обхватывая сосок и лаская горошину перекатывая во рту.

— Твою мать… — его стон был похож на рык, и он снова стал целовать её, лаская руками все тело.

Он спускался ниже и ниже, не пропуская ни одного сантиметра её дивной кожи, который сводил с ума, заставляя терять контроль. Он поддел каемку трусиков и потянул вниз, но натолкнулся на руки Стаси.

— Расслабься, я не стану делать ничего, что тебе не понравится, и если вдруг ты не захочешь, просто скажи.

Смотря ей в глаза, он стянул с нее трусики и увидел, как она зажмурилась, когда он отбросил их в сторону, улыбаясь.

— Трусишка…

Он осторожно коснулся её рукой между ног и провел вдоль складочек, слыша протяжный стон с губ и то, как она выгнулась, стоило ему прикоснуться. Он ввел два пальца, неглубоко, слегка, чтобы она привыкла, и обхватил губами клитор, заставив всхлипнуть, и сжать ладонями простынь.

— Макар…

Он нежно выводил языком узоры, доставляя ей удовольствие и почувствовав, что она мокрая, поднялся выше, снова лаская грудь. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, ловя растерянный и нежный взгляд.

— Готова?

Она кивнула, и он осторожно вошел, слегка толкаясь, приподнимая ноги и кладя себе на талию. Погрузившись в нее на полную длину, он уткнулся ей в шею и тяжело выдохнул, словно бежал стометровку. Он вышел и снова вошел, не переставая смотреть ей в глаза, ловя улыбку и губы, что-то шепчущие.