– Театр не люблю, но с тобой готов идти куда угодно.

– Я тоже не театрал. Сестра подарила билеты. Хотела, чтобы я сходила – развеялась, – рассмеялась я. – Сказала, что там будут показывать спектакль, демонстрирующий уникальное азиатское искусство танца.

– Звучит интересно, – проговорил он с легкой улыбкой.

– Тогда договорились. И чтобы никакой дополнительной работы!

– Договорились, – кивнул он.

Я потянулась отстегнуть ремень безопасности, и Саша тут же решил мне помочь. Наши пальцы соприкоснулись, и у меня перехватило дыхание. Удивительно, как одно краткое прикосновение может запустить такую бешеную реакцию в организме. Меня прошибло, как будто током, с головы до ног, только без болевых ощущений. На Сашу в этот момент я не смотрела, пытаясь скрыть свою реакцию. Щеки пылали, сердце стучало, как сумасшедшее. Нужно было быстрее выйти на улицу. Я открыла дверь машины, впуская холод.

– Подожди, я тебя провожу.

– Не надо. Тут близко.

Но Саша уже обходил машину, а я сидела в нерешительности: вылезти самой или дать ему возможность мне помочь. Но вспомнив о своих красных щеках, я все-таки решила быстренько покинуть автомобиль. Поспешность меня подвела. Закрывая дверь, я быстро шагнула в сторону тротуара. Не глядя под ноги, умудрилась наступить на хорошо укатанный лед и в итоге поскользнулась. Выглядело это совершенно не изящно. Махая руками в попытках удержать равновесие, я все-таки рухнула прямо на Сашу. Он сумел меня подхватить, но тоже не удержался и упал вместе со мной в сугроб. Проходящий мимо соседский мальчишка громко заржал и специально прошел рядом с нами, демонстрируя, как нужно скользить по льду. Мы посмотрели на ребенка, потом друг на друга и засмеялись. Хохотали до тех пор, пока не заболели скулы. Постепенно я начала осознавать, что мы находимся в сугробе, и я практически лежу на Саше. От этой мысли мои щеки снова загорелись. Я посмотрела на него, собираясь сказать, что пора выбираться отсюда, но выговорить ничего не смогла. Так и сидела с открытым ртом, загипнотизированная его взглядом. Потом он меня поцеловал. И это не было трепетно и нежно, как ожидалось в первый раз. Наоборот, Саша неистово пожирал мои губы, пытаясь забраться глубже и стать настолько близко, чтобы даже микрочастица не просочилась между нами. Я отвечала тем же. Это было какое-то безумие, и хотелось, чтобы оно длилось вечно. Где-то на периферии сознания я услышала детский голосок:

– Вы что, дураки? Вылезайте из сугроба.

С большим трудом я оторвалась от Саши, разрывая наше фантастическое слияние. Пытаясь успокоить сумасшедшее дыхание, я рискнула посмотреть на него. Он тоже глубоко дышал, продолжая крепко стискивать меня в объятиях.

– Надо выбираться, – с хрипом проговорила я.

– Куда? – непонимающе спросил он.

– Мне домой, а тебе надо на работу.

Я попыталась встать, но он не хотел меня отпускать, возвращая назад.

– Может быть, еще немного тут посидим? – проговорил он тихо, сместив руку на мое колено. Я вздрогнула и прикусила губу. Тело было ватным и совершенно не хотело слушаться хозяйку.

Но назойливый соседский мальчишка снова проехал по накатанному льду мимо нас.

– Это же так легко. Видите? Я катаюсь и не падаю! – кричал он своим противным детским голоском.

– Надо выбираться, – с грустью повторила я. – Помоги мне встать.

– Ненавижу детей, – сказал он, помогая мне подняться и выбраться из сугроба. – А этого в особенности, – добавил Саша, бросив сердитый взгляд на мальчишку, беззаботно катающегося рядом.

Счастливая улыбка не сходила с моего лица. Я протянула ему руку, помогая выбраться. Потом мы долго отряхивались, после чего снова посмотрели друг другу в глаза. Не говоря ни слова, Саша взял меня за руку и крепко сжал ладонь. Мы медленно пошли в сторону моего дома. В этот момент между нами что-то необратимо изменилось. Все оставшееся время мы держались за руки и молчали. Подходя к подъезду, Саша прошептал:

– Женя, как я сейчас работать буду?

Я покрутила головой, глупо улыбаясь.

– Ты сейчас уйдешь, и я увижу тебя только в пятницу, – сокрушенно добавил он.

– Будем созваниваться. Может, получится встретиться на неделе, –оптимистично заключила я и вздрогнула, увидев в окне женское лицо. Консьержка, Римма Степановна, внимательно за нами наблюдала. Саша проследил за моим взглядом и сильнее сжал руку.

– Я еще не готов тебя отпустить, – проговорил он, глубоко вздохнув.

– Надо. Она так и будет за нами следить.

Я потянулась к нему и медленно поцеловала в щеку. Потом мои губы сдвинулись к уху и прошептали:

– Позвони сегодня. Я буду ждать.

На этом я отстранилась и попыталась освободить руку. Нехотя Саша разжал пальцы. Не рискнув взглянуть на него напоследок, быстро зашла в подъезд. В этот момент я чувствовала себя самым счастливым человеком на свете!

Повернувшись налево, увидела любопытное лицо консьержки. Избегая вопросов, быстро побежала к лифту. Мне повезло, двери тут же открылись, и я смогла покинуть первый этаж без назойливых вопросов. На подходе к квартире мой телефон зазвонил. Это был Саша. Мои губы моментально растянулись в улыбке.

– Ты уже дома? – проговорил он мягким голосом.

– Как раз захожу.

– Я не романтик. Звоню, потому что ты оставила в машине перчатки.

Я рассмеялась.

– Это хороший повод вновь тебя увидеть. Могу их принести, – добавил Саша.

– Не надо. У меня есть другие. Пусть лежат в машине, заберу в пятницу.

– Хорошо.

– Хорошо? – удивленно переспросила я.

– Да. Буду смотреть на них и убеждаться, что это не сон, и ты действительно существуешь.

Я чуть не запищала в ответ, старательно сдерживая эмоции.

– Ты точно не романтик? – уточнила я.

Неожиданно дверь квартиры открылась, демонстрируя мою удивленную сестру.

– Ты чего не заходишь? Ключи забыла?

– Перезвоню чуть позже, – быстро проговорила я, прерывая вызов. – Как же ты не вовремя!

Недовольно поглядывая на сестру, я зашла домой. Настя моментально засыпала меня вопросами, а я села на пуфик и начала медленно снимать с себя верхнюю одежду, не обращая на нее никакого внимания.

– Ну, хоть что-нибудь расскажи! – воскликнула она, тряся меня за плечи.