Опять надеваю вещь с подиума и вспоминаю Аллочку. Пока мне лучше в редакции не показываться.

Прощаюсь и иду в приемную. Ну вот, сейчас я и познакомлюсь с будущим отцом своего ребенка. Господи, даже думать об этом смешно. А ничего так репортаж-то получится. Я прямо загораюсь идеей рассказать о поисках суррогатной матери.

Поэтому решительно стучусь и захожу. А вот и секретарь. Модель Инстаграма. Ну, я не удивлена. Вот и осеменял бы ее. Чем не устраивает?

– Я на собеседовании, – говорю, поздоровавшись.

– Садитесь, – показывает мне на стул. – Руслан Тимурович пока занят. Просил подождать.

Окей.

Проходит минут двадцать. Я снимаю шубу. Жарко. Жду.

Заодно пока набираю сообщение, что у меня сломался каблук. Получаю ответ:

«За тобой заедет Михаил. Напиши ему минут за двадцать, как выходить будешь».

Опять этот Михаил. Но выбирать не приходится.

Проходит час. Секретарь что-то там шебуршится в бумагах, перебирает папки. Осматриваюсь. В углу стоит большой аквариум с рыбками. Ну, как с рыбками, с рыбами. Каждая как две мои ладони. Нафига такие в аквариуме? Может, на обед выращивают? Не удивлюсь. Рыбы серые, страшные. Плавают туда-сюда.

А что делаю я? Отсиживаю попу, которая уже начинает ныть. Мне кажется, я никогда так долго еще не сидела.

– Простите, а обо мне не забыли? – напоминаю.

Секретарь окидывает меня презрительным взглядом. Я без труда читаю в нем ответ на свой вопрос: «Сиди и жди, когда господин вспомнит о тебе».

Если бы не это задание, послала бы я все и ушла. Но что делать. Может, и правда человек занят. Все-таки, директор.

Вздыхаю и жду дальше.

Так проходит три часа. И это капец. У меня все затекло. Пятно на шубе окончательно высохло и теперь фиг отмоется. Я хочу есть. Благо в туалет меня отпустили и я сбегала туда. Воды тоже дали. И на этом спасибо.

Под конец третьего часа я просто задремала. А что еще делать? На телефоне зарядка почти села. Копошение секретаря перед глазами так разморило, что я, закинув голову назад, прижавшись к стене, задремала.

И мне приснился… лифт. Как будто я в нем еду вверх-вниз и обратно и выйти не могу! Он, вроде, и останавливается, а двери не открываются! Я в панике мечусь, но что толку? Лифт – моя персональная тюрьма.

И вдруг голос.

– Мария. Мария. Синичкина!

Распахиваю глаза – секретарша теребит меня за плечо.

– Вы уснули, что ли? – удивленно смотрит. А что еще делать-то?!

– Задумалась, – трясу головой, прогоняя морок.

– Так задумались, что храпом пираний испугали, – ворчит секретарь. Поворачиваюсь в сторону аквариума.

Рыб и правда не видно. Ну, не уплыли же они. Вглядываюсь.

Ну, точно, вон, сидят за корабликом. Так, стоп. Я вообще-то не храплю.

О чем и сообщаю секретарю.

Она лишь усмехается.

– Вы можете идти, – произносит потом.

Ну, наконец-то! Встаю и направляюсь к кабинету директора.

– Куда? Секретарша бросается передо мной на дверь.

– Туда, – киваю. – Вы же сказали: можете идти.

– Домой, – невозмутимо произносит она. – Домой можете идти.

– В смысле? – не понимаю. Что с ней? Заработалась?

– Сегодня Руслан Тимурович не сможет вас принять, – поясняет она. – Переговоры затянулись. Встреча переносится на завтра. Вот в клинику сходите и потом сюда приходите. Он вас примет.

Сжимаю кулаки. И почему теперь я не удивляюсь, что он не может заделать ребенка обычным способом?

Послать бы все и, прежде всего, этого Руслана. Но нет. Я же взрослая. Я работаю. Это моя работа.

Поэтому натягиваю улыбку.

– Ладно, – говорю секретарю. – До завтра.

Выхожу из приемной и, наконец, рычу. Набираю Михаилу. Через двадцать минут он будет у входа ждать меня и отвезет домой.

Я все точно рассчитала. Двадцать минут, чтобы преодолеть тридцать пролетов по лестнице. В лифт я сегодня больше не войду.

Поскольку в таких сапогах идти невозможно, снимаю оба и иду в колготках. Все равно уже пропали.

Моего задора хватает на десять этажей. Потом я понимаю, что все. Нужен перерыв. Прислоняюсь к стене.

Я ненавижу эту шубу. Мне жарко. Но снять ее – значит в придачу к сапогам тащить и эту тварь волосатую.

Осматриваюсь и решаю открыть окно. К счастью, на лестнице никого. Обычно же люди пользуются лифтом. Обычно.

Открываю форточку, закидываю сапоги на узкий подоконник и с удовольствием подставляю лицо морозному воздуху. Закрываю глаза. Уже лучше.

Вдруг снизу раздается сигнал клаксона. В мое умиротворенное сознание он врывается как-то слишком резко. Я взмахиваю руками. Открываю глаза – о ужас. Один сапог летит вниз. Тот самый, без каблука. Успеваю подхватить второй и осторожно выглядываю вниз.