— Не может быть, — в голосе слышалось удивление. — Дашка, ты что ли?

— Оффендер?

Элеонора приподняла голову, узрев обнимающегося безликого и девушку со светло-русыми волосами. Сразу было заметно, что оба встретившихся знакомых были близки и знали друг друга довольно долго. Блондинка впала в ступор, приглядываясь к знакомой подружке правонарушителя.

— Девочки, знакомьтесь. Даша это Элеонора, Элеонора это Даша, — безликий по старой культуре познакомил друг другу собеседниц. — Я с Дашей как-то раз устроил спор на лестничной клетке и…

— Мне всё-таки пришлось отдать ему свой поцелуй, — смущённо призналась Цветкова. — Я попросила его прийти на сходку и в виде благодарности он попросил…

— А что произошло со спором? — не удержавшись, интриговано перебила Элеонора девушку, зыркая то на высокий силуэт, то на подружку безликого.

— Что ж… — монотонно протянул правонарушитель. — У вас как раз будет время всё обсудить. А я пока схожу… За напитками, — чудище ухмыльнулось и, припустив шляпу вниз, удалилось прочь.

Голубые глазёнки Дарьи глядели на Элеонору с неким сожалением. На языке вертелись различные комбинации и идеи для начинающей беседы, но любой из вариантов казался неустойчивым, не естественным и не действенным. Как быть той, кто желает освободить из страданий одну из жертв маньяка-насильника и в тоже время остаться целой и невредимой? Любая дезинформация могла привести, в лучшем случае, к ссоре, а в худшем — летальному исходу. Оффендер не терпел обманщиков, «фантомов» парадирующих его и уж тем более предателей.

— Так ты значит Элеонора Соловьева? — Дарья постаралась начать беседу в мягком тоне.

— Да, я, — ответила Элеонора, замявшись, но после продолжила говорить. — Он что-то говорил тебе обо мне?

Обе девушки отправились идти прогулочным шагом вдоль Приморского бульвара, ведущего до Потёмкинской лестницы. Дарья печально ухмыльнулась.

— Оффендер говорил, что ты та ещё чудачка, — искренне ответила она, перекинувшись взглядом с собеседницей. — Он был удивлён, когда ты спокойно отреагировала на его…

— Истинное обличие? Да, в это тяжело поверить, но моё сознание давно сломалось и не подаётся «нормальному» мышлению.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я клоню к тому, что мой мозг давно потерялся в понятии «сна» и «реальной жизни». Мои чувства, мои мысли, тело в котором я прибываю… — оступившись, Элеонора стала задыхаться.

— Эй! Ты чего? — Дарья ухватила Элеонору за руку и настоятельно посадила на первую попавшиеся скамью. — У тебя паническая атака? Вдохни глубже и постарайся успокоится, — она приобняла и прижала девушку к себе.

— Я просто не могу понять… — прохрипела Элеонора. — Прости… Прости, ты можешь отпустить меня.

— Всё хорошо, — Дарья ещё несколько секунд придерживала Элеонору. — И будет, если ты послушаешься его.

Элеонора с пренебрежением возвысила тусклые глаза в сторону Дарьи.

— Ты хочешь, чтобы я сдалась? — подавленно, в разочаровании, осведомилась она. — Я не понимаю тебя… Ты же неплохо его знаешь… Неужели нет никого выхода?

— Поверь, мне помог спор, а тебя спасёт только его милосердие, — вспомнив об правонарушителе закона, Дарья приметила в конце аллеи знакомый тёмный силуэт. — Оффендер не на столько плох, как тебе кажется.

— Ты хоть понимаешь, что несешь? — яростно, сквозь зубы, процедила Элеонора. — Он насильник!

— Тише, не кричи.

— Он преступник, которому плевать на людей и их жизни. Он думает только о себе. Ты читала новости?

— Я ничего не читаю о нём.

— Почему?

— Потому что знаю, что журналисты очень любят всё преувеличивать, перевоплощать в топ-шок-новости на которые так ведётся множество народу. Всю правду ты можешь узнать только от первоначального источника, Элеонора.

— Я немного задержался, — высокая тень в лёгком тренче и шляпе склонилась над сидящими барышнями. Элеонора шикнула, увильнув взгляд в сторону. — Как обходят наши дела?

— Всё хорошо, спасибо — Дарья приняла пластиковый стаканчик с фруктовым фрешем. — Будешь?

— Пожалуй откажусь, — Элеонора сглотнула, постаравшись угомонить невыносимую сухость в горле.

— Но я ведь и тебе принёс.

— Элеонора… — постаралась вмешаться Дарья.