— И страшно, — Элеонора почувствовала, как мимолётный холодок прошёлся по рукам, опускаясь до колен и до самого низа.

— Не бойся умереть. А что станется с твоими близкими людьми — дело уже не твоё, — маньяк опустил ладони к оледеневшим пальцам Элеоноры и взял в свои. Беспомощность овладела ею. — Но мне, разумеется, совсем не хочется, чтобы ты отправлялась на тот свет. Поэтому… — Оффендер подозрительно затягивал словно обдумывая, что сказать дальше.

— Ты не оставишь меня в покое, да? Почему?

— Я уже потерял тебя однажды и не хочу повторений.

— В каком смысле? Однажды? — Элеонора, словно парализованная, не выдергала рук из тёплых ладоней Оффендера.

— Ты очень похожа на девушку из моего мира. Она… — он с неохотой выжимал из себя слова. — Она погибла по моей вине.

— Из-за чего? Ты убил её?

— Я? — Оффендер обиженно фыркнул. — Нет. Моя слепая жажда её убила.

Элеонора нервно, в страхе, выдернула пальцы рук из тёплого заточения.

— Выходит, что и я…

— В этот раз ничего не случится! — перебив, рыкнул Оффендер.

— Да ну? — нервно съязвила Элеонора. — Откуда мне знать, что ты в этот раз не потеряешь над собой контроль?

В темноте слышалось тяжёлое дыхание монстра. Еле различимые два малиновых огонька стали проблёскивать сквозь тьму.

— Элеонора…

— Как её звали? — полушёпотом спросила она.

— Это в прошлом. А прошлое остается в прошлом.

— Пожалуйста, назови мне её имя.

— Лия. Её звали Магнолией, — Оффендеру на миг показался ядовитый аромат сливы с примесью сладкой ванили. — Как жаль, что ты не пахнешь, как она, — он потянулся за Элеонорой и та, встав из-за стола, резко отошла назад. Маньяк издал приглушённый смешок.

— Так значит я просто напоминаю тебе её. Поэтому ты за мной увязался? Господи!

— И что в этом плохого?

— Что в этом плохого? Что в этом плохого?! — привычный тихий тон Элеоноры сменился на крик. — А ничего, что я думала, что я тебе нравлюсь?! Нет?! Я считала, что ты полюбил меня той, какая я есть! А я… — к горлу подоспел ком. — Я лишь напоминаю тебе одну из твоих девушек. Это жестоко. Ты тварь!

— ХВАТИТ!

Стол ломается и рушится под тяжестью чудовищных кулаков. Оффендер поднимается и нависает над Элеонорой.

— Не смей меня так называть. Я не хочу слышать этих слов. Только не от тебя.

Элеонора облизывает пересохшие губы и сглатывает накопившуюся слюну в горле.

— Ладно, — успокоившись, она мирно приподнимает ладони и понимает, что нужно притормозить. Иначе, Оффендер расхреначит всю квартиру, вместе с ней и кошкой. — Хорошо. Прости, я слегка погорячилась. Давай успокоимся, — она выглянула за спину маньяка. В темноте еле различались щепки разваленного стола.

— Вот черт, — буркнул Оффендер, когда увидел результат своей агрессии.

— Днём уберусь. А сейчас я хочу в душ, — Элеонора безразлично ушла в сторону коридора. — И я не думаю, что будет лучшей идеей, если мы будем этой ночью спать вместе.

Оффендер стал анализировать и думать над возникшей ситуацией. Из ванной послышался шум воды и копошения Элеоноры. Нависшие вектора словно шептались и переговаривались между собой, пока их хозяин грызться из-за не особо приятного диалога.

«Ну, понравилась ты мне. Называть меня… Тварью из-за того, что ты напоминаешь мне Магнолию…», — тут мысль остановилась, Оффендер стал прислушиваться к звукам за дверью. Ему хотелось услышать и прочесть мысли Элеоноры.

«Сравнивает меня с какой-то девчонкой. Уму непостижимо! Пусть катится на все четыре стороны. Видеть его не могу. Но что делать с той сделкой…»

Прервав поток телепатии, Оффендер осклабился и вальяжно зашагал к дверям ванной.

— Элеонора, — пропел он, облокотившись и постучав в дверь. — Как я могу загладить свою вину? Ты только скажи и я удовлетворю любую твою потребность.

«Извиняется? Пф… Да, так я взяла и простила его. И…Что это за странный последний контекст? Черт… Я не смогу долго отворачиваться от его намёков. Сначала намёки, а после что? Не выдержит и поставит меня раком», — Элеонора беспокойно погладила себя по шее, стоя под горячим душем.