– Коротояк помнишь?

Гребенников, жадно смотревший на цель, только кивнул. Еще бы ему не помнить!

– Теперь мы им вспомним! Веди сюда батарею!

– Так прямо встанем?

– Да!..

Переваливаясь по снегу, Гребенников побежал. Хорошо иметь дело с опытными командирами орудий. Они, выбежав вперед, вытянутыми руками показали своим водителям направление стрельбы, и установки, выдвигавшиеся на огневую колонной, на ходу перестроились в линию, вздымая направляющие...

– Наводить в мост через Одер!.. Прицел! Побежали в стороны расчеты.

– Батарея, огонь!..

Снаряды понеслись в самую гущу переправлявшихся войск. Один столб разрыва... другой, третий... Дым! Огонь!

Горела деревня, черные столбы вздымались к небесам над танками, самоходками. Падали и бежали гитлеровские солдаты. Я стоял впереди батареи, наблюдая за разрывами залпа. Раздавшееся сзади "Ура!" заставило меня резко обернуться. Боевые машины, которые должны были уже быть возле леса на перезарядке, стояли по-прежнему на огневой позиции. Расчеты, взобравшись на фермы и направляющие, с восторгом смотрели на разгром, произведенный их "катюшами".

Но стоять установкам так, в открытую, было слишком опасно. Среди отступающих могли найтись танкисты и самоходчики, не потерявшие присутствие духа. За какие-то секунды они расстреляют батарею прямой наводкой.

– Назад!
– я бросился к орудиям.

Развернувшись вправо и влево, боевые машины понеслись к лесу.

Снова команда: "Огонь!" - и снова водители машин не торопятся, а солдаты, повиснув на установках, не отрывают глаз от переправы.

Последние два залпа, чтобы добить остатки гитлеровцев.

Догоняя ушедшие грузовики, боевые машины пошли обратно.

У выезда из леса, на шоссе, к батарее подбежал начхим полка Сауков.

– Быстрее! Место сосредоточения всех батарей вот здесь, на берегу Одера! он указал точку на карте.

Я всмотрелся. Почти рядом с Кирхенау. Всего километра два севернее.

Батарея двинулась в сторону все разраставшейся канонады, к небу поднималось багровое зарево. Боевые машины обходили войска, двигавшиеся к Одеру. То тут, то там по обеим сторонам дороги развертывались артиллерийские батареи. Едва встав на позиции, они уже начинали слать на запад снаряд за снарядом.

За редким, невысоким лесом начался открытый берег. И почти у самой его кромки расположились три наших батареи. Позади, метрах в ста, стояла машина командира полка, возле которой суетились связисты, прокладывая кабель. В руках у Кузьменко была ракетница, которую я сначала принял за пистолет. Рядом с ним на снегу лежало еще несколько ракетниц.

Навстречу батарее торопился Бурундуков.

– Давай туда!
– он показал в сторону стоявших батарей.
– Весь полк строится в один ряд...

– Как обстановка, товарищ гвардии капитан?

– Где-то неподалеку несколько батальонов форсировали Одер. Продвинулись километра на два. Фашисты контратакуют! Слышишь?

За рекой шел ожесточенный бой. Доносился яростный стрекот очередей. Частые глухие разрывы мин и снарядов.

– Давай быстрее ставь батарею!
– Бурундуков опасливо покосился в сторону Кузьменко.

Царев уже стронул машину с места, но Бурундуков сделал знак задержаться.

– Данные я за вас подготовил, - сказал он, явно недовольный, что ему пришлось заниматься работой за командиров батарей.
– Огонь открывать по ракетам, которые будет выпускать командир полка. Наша - зеленая. Запомни!..

Батарея двинулась занимать свое место на берегу.

– Зеленая!
– крикнул еще раз вдогонку Бурундуков.

Почти одновременно с нами подошла и пятая батарея, с которой был и Васильев. За пятой еще одна - последняя. Все шесть батарей полка нацелились за Одер.

Стемнело, и на черной одерской воде засветились красно-желтые блики от пожаров на той стороне. Красными казались и установки, и лица людей.

Желтая ракета!.. Яркий ослепительный свет залпа дивизиона уже отчетливо осветил и огневые позиции и командира полка, стоявшего с ракетницей в руках.

Красная ракета! Ударил второй дивизион.

Зеленая ракета!

– Дивизион, огонь!
– прокричал сзади Васильев...

Всю ночь залп за залпом посылали дивизионы на плацдарм.

Утром перед наведенным саперами мостом в Кирхенау пришлось немного задержаться. Уж очень хотелось солдатам повидать дело своих рук. Они бегали по деревне, разглядывая груды горелой, исковерканной вражеской техники. Оказывается, и обломками можно любоваться, Наконец мы переехали узкий временный мост.