И Алексей Степанович согласился на уговоры дочери.

– Ах, какая прелесть! – вздыхал он, неуклюже раскачиваясь в седле. – Милочка не зря выпихнула меня в эти края! Я успел совсем позабыть, что такое живая природа.

– Мила прекрасно знает, что такое «хорошо», – смеялась, оборачиваясь к профессору, загорелая Марина Чернодеревцева, хорошо знакомая Алексею Степановичу, так как часто заглядывала в гости к его дочери.

– Скажите, Марина, а вам приходилось уже сюда приезжать?

– Нет, – ответила молодая женщина, – я впервые заставила мужа взять путёвку на конный маршрут. Петя у меня кабинетный человек. Вот за рулём автомобиля он чувствует себя прекрасно, а от лошадей и комаров шарахается. Зато наш Лис, то есть Лисицын Серёжа, обожает по горам и долам бродить, но и он первый раз на Алтае.

– Лисицын? Это тот, что впереди едет? В замшевой куртке? – уточнил Алексей Степанович, вытянув шею.

– Да, сразу за инструктором, – кивнула Марина.

– Он тоже бизнесмен?

– Нет, Серёжа занимается журналистикой. Очень, кстати сказать, модный журналист.

– Надо же! А кто у нас ещё из модных и знаменитых в группе? – полюбопытствовал Митькин, встряхивая богатой седой шевелюрой при каждом шаге лошадки.

– Все остальные известны каждый среди своих. Мой муж занимает высокое положение на своей фирме, но об этом разговаривать неинтересно, – отмахнулась Марина. – Вы не устали, Алексей Степанович?

– Нет, спасибо. Если я правильно понял, моя Милочка велела вам опекать меня? – засмеялся Митькин и, скрипнув седлом, попытался устроиться поудобнее.

– Вроде того, – кивнула Марина, поглядывая через плечо.

В Нижнем Лагере туристы провели два дня, учась обращаться с лошадьми и привыкая самостоятельно управляться со всем снаряжением, ибо в походе каждому предстояло собственноручно седлать и рассёдлывать, а также чистить животных. Большинству группы это пришлось в новинку. Многие сперва даже побаивались лошадей, прикасались к ним настороженно, хотя все они были смирными, специально подобранными для неумелых наездников.

И вот первый день пути подходил к концу. Туристам предстояло заночевать в живописной лощинке, а наутро выдвинуться в сторону так называемого Второго Лагеря, где стоянка должна была продлиться два дня. Затем группе нужно было подняться за пару дней до Верхнего Лагеря, отдохнуть там и начать неторопливый спуск.

***

– Ну-с, братцы-кролики, как настроеньице? – промурлыкал, подсаживаясь к костерку, Женя Белкин.

Красавчик Женя был самым молодым из трёх, следовавших с туристической группой, инструкторов. В свои двадцать пять лет он пользовался среди коллег репутацией известного сердцееда и неустанно искал новых любовных связей, благо представительницы женского пола на любой вкус появлялись на турбазе постоянно. Особенно Женю привлекали почему-то замужние женщины. Дважды ему крупно досталось от оскорблённых мужей, чуть не убили его, но это не укротило его страсть к любовным похождениям.

– Настроеньице, как вы изволили выразиться, расчудесное, Женечка, – бодро ответил Алексей Степанович Митькин. – А как вам кажутся наши успехи? Не очень мы напоминаем мешки, извините, не скажу с чем?

– Не очень, Алексей Степанович, но напоминаете, – в тон ему ответил Женя. – А вот Марина, как я погляжу, уверенно чувствует себя в седле. Я не ошибаюсь?

Марина Чернодеревцева обольстительно улыбнулась на комплимент инструктора и передёрнула плечами, хорошо зная, что это мягкое и гибкое движение всегда завораживало мужчин.

– Может быть, я и не очень твёрдо сижу на лошади, но уж точно не хуже моего Пети, – она толкнула мужа локотком в бок и засмеялась.

Пётр надулся.

– Над чем смеёмся? – подошёл к костру Сергей Лисицын и присел на корточки, отмахиваясь от назойливой мошкары.

– Молодёжь спорит по поводу того, кто лучше сидит в седле, – Алексей Степанович повернулся к Сергею.

– Не знаю, кто как сидит, а вот лежу, когда дело доходит до привала, лучше всех я, – заверил собравшихся Сергей.

– Женя, а вы умеете без седла ездить? – спросила Марина. – А чего там уметь-то?

– Научите меня, пожалуйста. Можно прямо сейчас, пока каша варится.

– Как прикажете, – инструктор щедро одарил молодую женщину белозубой улыбкой и беззастенчиво ощупал глазами её стройную фигуру. Он протянул руку Марине, помогая ей подняться с земли, и они вдвоём направились к лошадям.

С момента появления четы Чернодеревцевых на базе Женя не отводил взгляда от Марины. Его сразу пленили её фигура, выразительные черты лица, короткая стрижка тёмно-каштановых волос, соблазнительно открывавшая длинную шею.

– Эта красотка будет моей, – сказал он своему худощавому напарнику Василию.

– Ты бабник известный, однако эта цаца тебе не по зубам.

– Хочешь пари, Васька?

– Чего тут пари, кобель бесхвостый? Ты глянь, как она держится. Она к нашим конягам подходит брезгливо, а от тебя воняет круче, чем от жеребца. Куда тебе к такой чистюле подкатывать. Ха-ха!

Но Василий ошибался, называя жену Петра Чернодеревцева чистюлей. Она, конечно, отличалась завидной опрятностью, но брезгливость вовсе не была ей свойственна. Марина не только быстро привыкла к лошадям, но и стала проявлять явные знаки благосклонности к самому Жене. Она общалась с ним чаще, чем с другими, иногда отъезжала с инструктором верхом чуть в сторону от тропы, и все слышали их громкий смех.