– А что это? – спрашиваю я.

– Протокол изъятия. Он нужен для закрытия дела. Написали, что ты сама принесла. А там объем мизерный. Под статью не подходит. Так что, дело закроют. Но формальность соблюсти надо. Вот здесь.

Показывает пальцем туда, где я должна поставить подпись.

Я еще сомневаюсь. Пытаюсь прочитать эту бумагу, но нифига не понимаю. Но, вроде, написано все то, о чем только что сказал Ратмир.

– Хорошо, – киваю я и беру ручку из его рук.

Задумываюсь на мгновение и ставлю подпись.

Ратмир тут же берет документ и убирает в папку.

– Отлично, – потирает руки. – Теперь все в порядке. Никто ничего не узнает. Можешь не переживать.

– Даже не знаю, как благодарить вас… тебя то есть, – поправляюсь я.

– Ужин, – вдруг произносит он.

В моих глазах вопрос, который он легко читает.

– Я хочу пригласить тебя на ужин. Сегодня или завтра. Когда сможешь.

– Но я… я не могу.

– Почему? Деловой ужин. Без продолжений и последствий.

– Не могу, – упираюсь я.

Представляю, как отреагирует Давид. Не то, чтобы я боялась или переживала за его чувства, но лишние конфликты мне не нужны.

– Ну, хорошо. Не буду настаивать. Вот моя карточка, – протягивает мне визитку. – Надумаешь или просто захочешь увидеться или помощь нужна будет, звони.

Убираю визитку в сумку.

После кофе Ратмир предлагает прогуляться и я соглашаюсь. Мне почему-то легко с ним. Разговор идет сам собой. А еще у нас много общих интересов. И это забавно.

В общем домой я возвращаюсь поздно вечером. Предварительно прошу Ратмира завезти меня в аптеку. Мне надо кое-что купить там.

Захожу в дом. Темно и тихо. Подозрительно тихо. Иду в комнату, где днем пыталась убраться. Лунный свет проникает сквозь шторы и даже с ним я вижу, что все убрано и ничего не напоминает о вчерашней вечеринке.

– Ты знаешь, который час? – раздается голос в темноте.

Я молча разворачиваюсь и хочу уйти, но меня тут же хватают за запястье и впечатывают в стену. Давид нависает надо мной. В полумраке различим лишь блеск в его глазах. Блеск, который не предвещает ничего хорошего.

– Ты где была? – шипит он. – Ты должна была быть дома три часа назад.

– А я не знала, что у меня комендантский час, – выворачиваю руку, чтобы освободиться, но он лишь сильнее сжимает ее и прижимает к стене.

– Теперь есть, – отвечает на полном серьезе. – Так где ты была? Сегодня же не рабочий день.

– А я и не работала. Я отдыхала.

Давид сжимает губы. Хмурится. Можно испугаться, но я почему-то не боюсь его.

– Отойди от меня, – говорю решительно я. – Я боюсь заразиться.

– Чем? – мои слова обескураживают его. Я вижу это.

Он ослабляет хватку и я освобождаю руку. Легонько толкаю его в грудь и расстояние между нами увеличивается. Роюсь в сумке и достаю дезинфицирующее средство. Открываю крышку и брызгаю вокруг себя и последние пару раз на Давида.

В воздухе повисает запах больницы.

Давид машет руками и отступает.

– Ты что? Свихнулась? – произносит недовольно, откашливаясь и закрывая нос. – Что это? Ты на хуя это сделала? Гадость какая! Теперь тут воняет как в больничном туалете. Дай сюда!

Выхватывает у меня из рук флакон с жидкостью и пытается вчитаться в мелкий шрифт.

– Что это, я спрашиваю?! – гневно кричит, так и не прочитав.

– Дезинфицирующее средство, – спокойно говорю я.

– Нахуя? – Давид смотрит на меня как на умалишенную.

– От баб твоих не хочу заразиться. Я хотя бы вне дома встречаюсь, не вожу сюда… – и тут только понимаю, что сморозила глупость. Прикусываю язык.

Но Давид услышал, что надо. Вернее, не надо. В общем, поздно.

Вжимаюсь в стену, когда его рука ложится мне сначала на ключицы, а потом идет выше и обхватывает шею.

– Что ты сказала? – рычит он и я прямо слышу его частое и громкое дыхание. Становится страшно.

А еще этот полумрак в комнате не добавляет уверенности. По крайне мере, мне – точно.

Давид буквально прожигает меня взглядом и опять его синие глаза темнеют.

– Где и с кем ты была? – он четко выговаривает каждое слово.

Я молчу. Но не из-за упрямства, а потому что его ладонь слишком сильно сдавила шею. Я не могу произнести ни звука, а он, похоже, не понимает этого. Нисколько не ослабляет хватку.

И я начинаю кашлять. Только тогда Давид немного отпускает меня.

– Ты что?! Спятил?! – кричать не могу, но говорю громко.

Руками цепляюсь за его запястье.