Мужчины напряглись, резко став серьёзными.

Она была права. В сердце больше не осталось ни тепла, ни боли.

И Фима и Ростик одновременно поняли, что их больше не тянет к девушке с прежней силой. Больше не хотелось её обнять и прижать к себе. Её вид не вызывал ни радости, ни сожаления, а лишь лёгкий чисто мужской интерес, при виде хорошенькой особи противоположного пола.

Они всё помнили, но уже не чувствовали.

— Невероятно! — улыбнулась Даша. — Полная свобода!

В два шага она преодолела расстояние, прикоснулась рукой сначала к одному, потому к другому.

— Это ж замечательно! — выдала радостно. — Будто жизнь с чистого листа. Фима, вернёмся домой — сразу подам на развод.

Она крутанулась, и лёгкой походкой, от избытка веселия, в приприжку отправилась в лагерь.

— Стерва таки редкостная! — вдогонку совсем не тихо, чтобы она услышала, произнёс Фима.

— Да, этого у неё не отнять! — впервые согласился Никитин.

— Ну что? — Ефим взглянул на бывшего соперника. — С песней в новую жизнь?

И тоже двинулся вслед за пока ещё женой.

— В новую жизнь! — с горькой улыбкой подхватил Ростислав.

Ему от чего-то было совсем не весело. Наоборот, на душе стало тошно, будто потерял частичку себя.

Так называемая «свобода» его не радовала.

При приближении к лагерю, их заметили. Навстречу выбежали экстемальцы.

— Вы живы?! — удивлённо вскрикнул Берёза. — А мы тут уже и не надеялись вас ещё раз увидеть!

Хоть его слова и носили негативный оттенок, сказал он это всё с долей шутки, наперекор своей речи, радуясь появлению товарищей.

Следом за ним подтянулись и остальные. Со всех сторон посыпались вопросы.

— Как вы? Как вам удалось сбежать от пиратов? Что они с вами сделали?

— Да, ничего страшного не случилось! — отвечала за всех Дарья. — Пираты оказались миролюбивые.

Но народ продолжал шуметь, сыпя различными вопросами, предположениями и догадками.

— А зачем они вас забирали? — выбился один вопрос из общего ряда.

— Просто… — Даша на ходу придумывала оправдание. — Им было интересно, кто мы и откуда. Этот остров же необитаем. Их шаман в юности учился у нас в стране.

Последнее было правдой, потому легко смешалось с ложью.

— То есть, вас пораспрашивали и отпустили? — недоверчиво выдал Великопольский.

— Ну, сначала дали выпить какой-то напиток, — посмеиваясь, продолжила она свою ложь. — Не особо вкусный, но видно традиционный, мы никак не могли отказаться.

— И вы выпили? — испугалась Валечка. — А если яд какой? Медленнодействующий? И вы умрёте?

— Валя, у тебя сильно разыгралось воображение! — попеняла ей Даша. — Зачем им нас травить, если у них в руках было оружие. Проще пристрелись и дело с концом.

— При чём, концы в воду! — подхватил хохму Артур.

На этом посмеявшись, экстремальцы и успокоились. Жизнь на острове вернулась в свою колею.

Только с тремя путешественниками к пиратам творилось что-то неладное.

Дарья была, как никогда весела, шутила, смеялась. До всего ей было дело. Организовывала всё до чего «дотягивались её руки».

Ершов не мог нарадоваться.

— Дарья Андеевна — огонь! — довольно повторял он. — Я не ошибся в выборе человека на такую ответственную должность!

На Великопольского её поведение действовало, как красная тряпка на быка. С каждой минутой, казалось, ещё немного и он взорвётся.

Дождавшись, когда Воронцова ушла из лагеря, Павел последовал за ней.

— Что там с тобой туземцы сделали, что такая счастливая? — спросил он издалека.

Удивлённая его словами Даша остановилась.

— Тебе-то чего? — хмыкнула саркастически. — Опять завистью давишься?

— Что, всем лагерем оприходовали, два мужика уже с тобой не справляются? — выдал гадостное Великопольский, не в силах сдерживать свой гнев.

Дарья взорвалась, словно сухой порох. Она резко обернулась и с размаха двинула мужчине в челюсть.

Тот от неожиданности отшатнулся и упал на пятую точку.

— Ах, ты! — вскочил он, с разбега собираясь поквитаться с ненавистной начальницей, но в самый последний миг, когда он почти добрался до девушки, на него словно лавина обрушилась, сбив с ног.

То был непонятно откуда появившийся Никитин. Он свалил обидчика и нанёс ему пару основательных ударов, чтобы тот более не пытался подняться.