— Поняла, Госпожа, — по-другому сказать попросту не получалось.

— Рви зубами колготки и лижи между пальцев. Все до чиста вылежи, тварь. Там двадцатка всего, порвется легко, — добавила успокаивающе.

Зубами и руками Лена добралась до голых ног Госпожи и старательно их отполировала, особенно между пальцев, когда Госпожа изволила простонать от удовольствия.

— Хватит. Раздевайся сама и принеси мне мой костюм. Он там, на вешалке около полочек с инструментами. Маску можешь оставить. Бегом!

Лена на ходу успела сдернуть платье, при возвращении умудрилась стащить трусы. Упала на колени перед Госпожой и протянула ей кое-как сложенный латексный костюм, ощутимо пахнущий потом.

— Фу-у, сучка, почему не почистила?

Лена не нашлась, что ответить.

— Что замерла, как статуя? Помогай госпоже облачаться. — Лена помогла.

Аккуратно, как шедевр Лувра, стянула с Госпожи свитер. Расстегнула ей бюстгалтер — далее Госпожа изволила снять его сама. Стянула расстёгнутые самой Госпожой брюки, заботливо сложила их, не хуже гейши, разместив рядом со свитером на полу, сдернула колготки, порванные на ступнях, и с особым вожделением стянула трусы, пахнувшие изумительно вкусно. Сознание било в набат: «Что ты делаешь, дура!», — но тело думало по-другому. Без команды Госпожи впиться в аромат трусиков не посмела, а любовно сложила их и поместила поверх лифчика. Колготки однозначно шли на выброс.

Латекс Надежда натянула сама и скомандовала.

— Найди на полочках ножные и ручные кожаные браслеты, надень их, а ключик принеси мне.

Что за ключик Лена поняла, закрепляя на руках и ногах широкие браслеты. Они фиксировались маленькими замочками, похожими на почтовые. Защелкивались сами, а вот ключ от них нашелся один, общий. Его с поклоном подала Госпоже.

— И что ты мне суешь, тварь! — Лена заработала звонкую оплеуху. Больно, и щека загорела. — Видишь, цепочку? На шею себе одень, тупая корова.

Ключик, болтаясь, повис на тонкой шее Лены. Госпожа потянула ее за руку и заставила подойти к станку с досками, только с противоположной стороны.

— Ты и загореть успела, сучка. Есть время солярий посещать? Отвечать!

— Да, Госпожа, иногда пара-тройка минут выдается. Успеваю.

— Меня чтобы записала, слышишь?

— Да, Госпожа, запишу. — Сознательно добавила бы «на весь фарш», но какой вопрос — такой ответ. В первый раз она порадовалась за свою искусственную раболепность.

— Ноги к стойкам раздвинь. — Сама пристегнула карабины. Подумала и обула рабыню в спои туфли на каблуке сантиметров пятнадцать. Лена зашаталась. Не обращая на это внимания, помучавшись с пультом, подвела блок с крючком как раз к середине рабыне. Он оказался чуть позади, но Надежу это не смутило. Опустила кран, накинула на него кольца с ручных браслетов и включила поднятие. Скорость специально сделала маленькой.

Лена ломалась постепенно. Сначала нагнулась с согнутыми за спиной локтями, потом руки стали выпрямляться, одновременно выворачивая суставы в плечах. Тело вынужденно нагнулось еще ниже, но влекомое бездушным сильным блоком, стало невольно выпрямляться.

— Ай! — взвизгнула Лена. — Бо-ольно-а! — прокричала в голос. За что заработала еще одну пощечину.

— Кричать и говорить разрешаю только в полголоса. Поняла?

— Да, Госпожа, — почти прошептала рабыня. — Очень больно, прошу Вас, остановите… а-ай.

— Сейчас, скоро, потерпи, — успокоила ее Госпожа, благосклонно похлопав по попе.

И действительно, расположив сникну на угол сорок пять градусов, услышав хруст в суставах, Госпожа остановила подъем. Лена тихо выла. Слезы прорвались и теперь сочились ручьем.

Надежда взяла с полки странный крюк, похожий на подкову, только покрытый хромом и гладкий, с набалдашником с одной стороны и кольцом с противоположной. Детским маслом «Бэби» смазала шишку и ожидаемо вдавила ее в анус рабыни. Через усилие, железка будто провалилась. Лена, перед этим обещая себе ни издавать ни звука, в полголоса охнула. Если честно, особо больно не было. Ощущался лишь холод в прямой кишке и вздутие, как от газов. Но когда Госпожа к кольцу привязала веревку и потянула ее вверх, то давление перестало восприниматься как локализованное исключительно в заднице, а больно прижалось к задней поверхности где-то внутри живота, заставляя попу тянуться за крючком, который и не думал выскакивать из плотно сомкнутого ануса.

Веревку в натяг привязала к одному из браслетов и еще пару раз дернула блок к потолку. Лена тихо повыла и затухала. Связки постепенно растянулись и ноги плотно опустились в неудобные туфли, высота каблуков которых поражала. Но хоть какая-то опора. Шевелить она могла только крутя задницей. Другие движения причиняли боль.

Надежда, меж тем, за спиной что-то мастерила. Слышалось трение металла о металл и звук разматываемой изоленты. Закончила. Обошла станок и в большой прорезь для головы вставила железную трубу с примотанным к ней изолентой вибратором — массажером с надетым на набалдашник размером с некрупное яблоко ярко-желтым презервативом.