– Но как, почему вы отдали незнакомому человеку, да ещё в другой реальности, такой ценный предмет? Я тогда решила, что это безделушка. Да и потом думала, что это вещица из вашего магазина.

– Нет, я хорошо понимала, чего этот предмет стоит. Но знаешь ли, он сам тебя выбрал. Как я уже говорила, посмотрев на тебя, я что-то почувствовала. Твой потенциал и некоторую чужеродность в том мире, где ты находишься. Ты выглядела как Пласхаемаэбо , когда у них нет возможности себя проявить и всё их раздражает, они словно пытаются спрятаться, постоянно сжимают зубы, кажется, будто всё время зябнут и вообще им дискомфортно. У тебя это было не так явно, но довольно похоже. И к тому же, когда ты заговорила, кулон начал нагреваться, да-да, я это почувствовала прямо через карман сумки, в которой он лежал. То, что я сделала дальше, это был порыв, я потом даже пожалела, что настолько ценную вещь отдала непонятно кому. Но, как видишь, он твой и не взаимодействует больше ни с кем. И почему так – это большая тайна. Разгадать её я бы хотела не меньше твоего. Но, знаешь ли, есть вещи, которым просто положено быть. И этот кулон у тебя на груди – одна из них. Ты разочарована?

– Совсем немного. Скорее, напугана. Мне кажется, мы сейчас прикоснулись к чему-то большому и не вполне понятному. Вроде бы я о себе всё знаю, где родилась, как росла. Но кажется, этот мир считает меня своей и предъявляет на меня права, старинные артефакты в вашей сумке нагревает. Мне открываются все двери, даже самые древние. Я что-то явно здесь значу.

– Ну вот, тебе есть чем заняться в свободное от любовных утех время… Ох, извини дорогая, не утерпела. Не хотела тебя подкалывать, это всё старость и вздорный характер.

– Ничего страшного, вы как-то необидно язвите, – успокоила я её.

Палайма снова взяла в руки головоломку, критически её оглядела, поменяла местами красную и синюю полоски квадратиков.

– Это потому что я тебя полюбила, как дочь. Или внучку, не знаю, как будет правильнее сказать. Мне хочется, чтобы ты себя ценила и берегла. И никому не позволяла на себя слишком влиять, даже Даймаану. Хотя он прекрасный человек, но я вижу, совсем потерял голову, а это значит, не всегда может мыслить здраво в том, что касается тебя. И принимать верные решения.

Меня тронуло её признание. А Палайма продолжала:

– Этот учёный, Фидслапс, может оказаться тебе полезен. Не думай, что это я решила порадовать своего старого учителя неведомой зверушкой в твоём лице. Поговори с ним. Возможно, он откроет тебе нечто новое о твоих способностях.

Я всё же задала серьёзно мучивший меня вопрос:

– Вы иногда бываете в земной реальности. Можно ли мне навещать своих родных, чтобы они знали – я жива и всё со мной в порядке? Или передавать им письма, к примеру.

– Я тебе сказала правду, что сама не всегда это могу контролировать. И частенько попадаю вовсе не туда, куда собиралась. Думаю, в твои планы это точно не входит. Так что могу помочь с календарём, который составила на три оборота вперёд, но вот гарантировать, что ты окажешься там, где нужно, не буду.

– Что ж, сейчас мне и эта информация пригодится.

Искренне поблагодарив Палайму, я пошла туда, где меня ждали, в общую комнату группы. Там уже вовсю шёл мини-турнир по домино.

– Хорошо, что ты пришла, – обрадовался Даймаан, – удача от меня, кажется, отвернулась. Мы тут все проигрываем Ласпат. Она уже третий раз нас всех умывает, как младенцев. Признавайся, ты из той же реальности, что и Грета, или просто успела взять у неё пару уроков?

Ласпат хихикала и украдкой посматривала на Муэлтона, кажется, его интерес был далеко не безответным.

– Надо вас ещё каким-нибудь нашим развлечениям научить, – решила я, – если хватит терпения, налеплю из глины шахмат. Вам они точно понравятся.

– А мы тебе покажем как играть в эфики, – пообещала Кашхала, – жалко только, что вы уже уезжаете завтра, времени не хватит вникнуть. Так что вы прилетайте к нам как-нибудь.

– А когда у вас свадьба? – вдруг спросила Ласпат. Для уроженки Сфата она что-то очень романтичная, я погляжу. У Муэлтона есть шансы.

– Мы пока ещё не думали… – начала я.

– Это некоторые из нас не думали, – сказал Даймаан, – остальные просто не обсуждали дату. Нам же ещё столько всего перед этим надо сделать. Пройти все эти тесты.

– Как, вы даже ещё не проверяли свою совместимость по тестам? – удивилась Ласпат.

– Не успели, – покачала я головой, – у нас всегда всё как-то экстремально происходит. Да и я только недавно вернулась из своего мира.

– Обязательно пройдите, не затягивайте. Это же так романтично! – Ласпат даже в ладоши захлопала.

Да, к этой реальности ещё надо привыкать. Если для местных девушек романтичным считается отвечать на три теста по сто двадцать вопросов в каждом, то я, видимо, ужасно не сентиментальна по их меркам. Причём процедура должна занять три дня, сразу решить эти тесты нельзя, чтобы результат был корректный. Случаи, когда по итогам тестирования Советник не рекомендовал брак, а влюблённые всё равно женились, крайне редки. Обычно такое наблюдается среди выходцев из регионов, сфатианцы склонны слушать во всём электронный разум. Даже жители Аофабо, которые гордятся тем, что всё равно делают свой выбор, по факту склоняются к решениям Советника. Также пара, желающая вступить в брак, проходит полное медицинское обследование, при выдаче общего вердикта берутся во внимание социальные, географические и ещё Эсефео знает какие факторы. В общем, морока ещё та. Поэтому порой люди ходят в женихах и невестах пару троек лет, прежде чем решиться на подобный челлендж. Но, как я понимала, Даймаан такой вариант рассматривать не захочет. Не то, чтобы я не хотела за него замуж, но меня перемены всегда пугают, а за последний год, согласитесь, на мою долю их и так пришлось слишком много. Мне бы к тому, что есть, привыкнуть!