– Да?
– мягко напомнила она.
– Тебе кажется?..

– Кажется, что я загнан в ловушку. И что бы я ни делал, я никогда не добьюсь того, чего хочу. Потому что я хочу слишком многого.

Они молчали. Генри предложил ей сигарету, взял одну и себе и зажег обе. Наконец, выпустив клуб дыма, он повернулся к ней и с усмешкой сказал:

– Послушай, ты вместе со своим чертовым "бугатти"! Поехали-ка назад, в колледж.

Всю обратную дорогу и пока Генри ставил машину на стоянку, а потом открывал для Леоны дверь, оба молчали. И только на ступеньках колледжа она тронула его за рукав.

– Слушай, Генри, ты не хотел бы познакомиться с моим отцом?

– Конечно, - сказал он.
– Это было бы отлично. У нас много общего. Мы ведь оба работаем по фармацевтической части.

Он засмеялся - на этот раз не так желчно, показывая, что понимает весь юмор положения.

– Я это и имею в виду, - сказала она.
– Думаю, ты ему понравишься. Особенно если я подготовлю его. В конце следующей недели он будет в Нью-Йорке, и я как раз собираюсь пропустить денёк-другой в колледже. Почему бы нам не встретиться?

– Да, - не сразу ответил Генри.
– Почему бы и нет? А что мне терять?..

Так все и началось. Поначалу с ним, словно с норовистым жеребцом, нелегко было управляться. Его гордыня, независимость, трезвое понимание того, что одна из самых богатых девушек Америки влюблена в него, - он ничуть не скрывал всего этого. Но Леона умела ждать. Генри сказал, что хочет слишком многого? Этим ключиком она и откроет его сердце! Когда он захочет увидеть мир у своих ног, позабудет о гордости, и тогда она добьется, чего хочет.

Она вспомнила почти смешную сценку с Салли Хант вскоре после того вечера. Салли вошла к ней в комнату с какой-то необычной решимостью, от которой ее милое лицо помрачнело.

– Леона, я должна сказать тебе кое-что.

Леона в это время склонилась над чемоданом, лежащим на кровати.

– Что же, говори, ради бога, - сказала она раздраженно, - и поскорее. Я еду в Чикаго.

На мгновенье Салли опустила глаза в пол, потом резко подняла голову и встретилась взглядом с Леоной.

– В последние несколько месяцев ты довольно часто видишься с Генри, сказала она.

– Да?
– с явным презрением ответила Леона.

– Он не тот человек, с которым можно завести интрижку, Леона. Оставь его, прошу тебя!

– А кто говорит, что я завела с ним интрижку?
– поинтересовалась Леона, шествуя к встроенному шкафу за новой охапкой одежды.

– Послушай, Леона, он совсем тебе не пара. Еще меньше, чем другие...

Леона резко остановилась:

– Мне нравится твоя наглость... Салли с горячностью продолжала:

– Если ты не остановишься сейчас, то пожалеешь об этом, Леона. Генри это человек не для тебя. Я знаю его почти всю жизнь. Мой отец помогал ему. Все мы обращались с ним как с членом семьи. И пока кто-нибудь из нас рядом с ним - он еще ничего. Но внутри - внутри у него все перекручено. Он добрый, внимательный, мягкий, но до поры до времени, а потом у него появляются... причуды, что ли. Где-то глубоко внутри в нем просыпается зверь. И в такие минуты ему способны помочь только мы. О, я, наверное, люблю его! Но понимать его еще важнее, чем любить. Он не будет счастлив с тем, кто его не понимает. У него могут быть любые неприятности...

Леона беспечно засмеялась.

– Хитро придумано, но все без толку, Салли, - сказала она.
– Ты не выдерживаешь конкуренции. Собственно говоря, я довольно высокого мнения о Генри. И я понимаю его. И думаю, что он слишком хорош для этого вашего городка. Если я захочу хорошо провести с ним время, представить его кое-кому - это мое дело. И если я захочу выйти за него замуж - это тоже мое дело.

– Выйти замуж?
– задохнулась Салли.
– Ты шутишь?

– А почему бы и нет?..

После этого Салли сдалась, вспомнила Леона. Бойцовских качеств в ней было немного. Не очень-то помогли бойцовские качества и Джиму Котереллу, хотя он боролся, как молодой бык, которого клеймят каленым железом.

– Но у этого парня ничего нет, - говорил он, и в голосе его слышалось некоторое подобие просьбы.
– Конечно, он ничего, но ведь самый обычный парень! Таких, как камней на улице, по пятаку за дюжину. После того как я истратил столько денег, возил тебя за границу, зачем тебе портить свою жизнь?

– Я люблю его, - коротко сказала Леона, глядя отцу прямо в глаза.

– Чепуха!
– взревел Джим.
– Ты любишь Генри так же, как свой "бугатти"!

– По-моему, ты вообще не хочешь, чтобы я выходила замуж. Ты хочешь, чтобы я навсегда осталась дома, у тебя под боком!

Сопротивление ожесточило ее, все тело было твердым как камень. Джим загнанно метался по кабинету. Его мясистое лицо стало почти лиловым.

– Это все не так, - сказал он, останавливаясь перед ней.
– Ты знаешь, что я не отказываю тебе ни в чем. Но на этот раз дело обстоит иначе. Брак это очень серьезная штука для девушки, как ты. Я всю жизнь работаю не покладая рук, сколотил большое дело. Для себя? Нет! Сначала я делал все это для твоей матери, теперь делаю для тебя. Когда я умру, все достанется тебе. И я не хотел бы, чтобы какой-то прыщ присосался к моим деньгам только потому, что ты спуталась с ним... Подумай обо всем как следует. Подожди, ну, скажем, год, посмотри, подходит ли тебе этот парень. Встречайся с ним, сколько хочешь. И тогда, если ты не передумаешь...