— Разве я не всегда являюсь таковым? — Алек еще раз хлебнул вина и завязал бурдюк У входа в конюшню все еще горел фонарь. Прежде чем войти в отбрасываемый им круг света, Серегил начал идти заплетающейся походкой пьяного.

— Эй, конюх! — крикнул он, высокомерно подбочениваясь. — Двум благородным господам требуются лошади. Покажись-ка, бездельник!

— Иду, иду, господин, — откликнулся хозяин конюшни, слегка приоткрывая дверь и боязливо поглядывая на поздних посетителей Серегил позвенел монетами в кошельке. Это произвело желаемый эффект: хозяин широко распахнул дверь и высоко поднял фонарь, чтобы клиенты могли рассмотреть полдюжины лошадей в стойлах Алек быстро нашел себе выносливую кобылу, и конюх оседлал ее Серегил разглядывал лошадей дольше; он бродил по конюшне, что-то бормотал себе под нос и наконец выбрал тощего серого одра.

— Не мое дело учить благородного господина, — прошептал Алеку обеспокоенный хозяин, — да только он сделал не слишком удачный выбор. Старый Дымок уже несколько дней отказывается от овса и все кашляет. Поговори со своим другом Я дам ему самого лучшего коня, какой только у меня есть.

Алек ободряюще подмигнул ему и отсыпал щедрую пригоршню серебра

— Да не переживай ты. Мы собираемся разыграть одного нашего приятеля, и твой серый как раз то, что нужно. Мы о нем позаботимся, не бойся, и вернем еще до рассвета.

Путники пустили лошадей галопом, но не проскакали они и четверть мили, как конь Серегила споткнулся и встал как вкопанный, чуть не выбросив того из седла Несчастное животное бил хриплый кашель.

— Ах ты бедняга! — Серегил похлопал серого по шее. — Ты даже лучше подходишь для нашей затеи, чем я надеялся Потом нужно будет прислать дризида, чтобы он тебя подлечил.

— Как ты думаешь, что затеял этот твой шпион? — поинтересовался Алек; дальше они ехали шагом. Серегил пожал плечами:

— Пока трудно сказать. Эйруал считает, что в его распоряжении есть документы, которых простому кузнецу иметь не положено Я хочу проверить, права она или нет.

— Так ты считаешь, что это пленимарец?

— Тоже рано судить. В такие времена, как сейчас, лучше допускать разные возможности, пока не получишь неопровержимых фактов. Иначе будешь бегать по кругу, стараясь доказать собственную теорию, и можешь проглядеть важные свидетельства. Может ведь случиться, что все это яйца выеденного не стоит, хотя дело кажется самым интересным из всех, что перепадали нам в последние недели.

Нарядные подвыпившие гуляки, направляющиеся в какой-нибудь притон Нижнего города, не заинтересовали стражу у Морских ворот Сержант махнул рукой, чтобы путники проезжали, и вернулся к костру.

Добравшись до конца Портовой дороги, Серегил и Алек свернули на восток вдоль берега — мимо таможни и причалов, в относительно респектабельный жилой квартал.

За ставнями окон кое-где еще горели огни, но большая часть домов была уже погружена в сон. Где-то уныло завыла собака, и эхо отдалось от камней мостовой. Конь Серегила нервно запрядал ушами, взмахнул головой, зазвенев уздечкой, и снова закашлял.

— Вот это и есть улица Парусинщиков, — сказал Серегил, натягивая поводья перед поворотом в никак не обозначенный проезд. Он сбросил собственный плащ, передал его Алеку и закутался в офицерскую накидку, которую раздобыл в доме Эйруал. Она принадлежала капитану пехотного полка Белых Соколов и была украшена большой заметной эмблемой.

— У кого это ты украл плащ? — спросил Алек, глядя, как друг переодевается.

— Позаимствовал, милый мальчик, позаимствовал, — с достоинством поправил его Серегил.

Алек оглядел плохо освещенную улицу.

— Должно быть, нам нужен вон тот дом, — пробормотал он, указывая на строение в конце улицы. — Других с полосатыми карнизами тут нет.

— Да. Ты держись поодаль и будь готов к неприятностям. Если придется удирать, я лучше сяду вторым на твою кобылу. Не думаю, что бедный старый Дымок сможет еще бегать.

Серегил вылил остатки вина на холку коню, сдернул плащ, чтобы он небрежно свисал с плеча, и вытащил одну ногу из стремени. Потом неуклюже, как пьяный, сгорбился в седле и поехал шагом вперед. Поравнявшись с дверью дома, он начал громко в нее колотить.

— Эй вы! В доме! — проорал он, чуть не падая из седла. — Мне нужен этот проклятый костоправ! Клянусь Сакором, я сейчас вытащу наружу свинское отродье!

Над его головой распахнулся ставень, и в окно высунулась голова старухи. Хозяйка бросила на Серегила рассерженный взгляд.

— Убирайся, или я позову стражу! — завизжала она, замахиваясь на Серегила палкой. — Здесь живут порядочные люди!

— Сначала я доберусь до горла прохвоста! — Серегил снова ударил в дверь.