— Где была Чаша?

— На земле с ним рядом. Он, должно быть, выронил ее, когда пил. — Женщина осенила мертвое тело знаком благословения. — Мы обращались с ним со всем уважением и произнесли положенные прощальные слова.

— Прими благодарность от имени принцессы и от меня лично, Алия-а— Макиния, — сказал Серегил, хотя и жалел в душе, что они не оставили Торсина там, где тот лежал. — Вы что-нибудь еще нашли рядом с телом?

— Только платок.

— Где Чаша теперь?

Старший из молодых людей пожал плечами.

— Я поставил ее обратно на камень.

— Пойди и принеси ее немедленно! — резко приказал Серегил. — А еще лучше отнеси ее Бритиру-и-Ниену, кирнари Силмаи, и расскажи, что случилось. Передай кирнари, что я опасаюсь яда.

— Чаша Ауры отравлена? — охнула женщина. — Это немыслимо!

— Мы не можем рисковать. Если сможете, узнайте, пил ли с тех пор кто— нибудь из Чаши. И, пожалуйста, поторопитесь!

Когда брикхийцы ушли, Серегил позволил себе раздраженно фыркнуть.

— Из-за того, что они такие добропорядочные, мы можем теперь никогда не напасть на след.

— Неудивительно, что никто не видел, как Торсин сегодня выходил, — пробормотал Теро, опускаясь на корточки рядом с телом. — Он в той одежде, что была на нем прошлым вечером. Должно быть, он не возвращался домой.

— Бека говорила, что он отказался от провожатого, когда уходил от Юлана.

Волшебник коснулся посиневшей щеки Торсина.

— У меня мало опыта в обращении с мертвецами. Я никогда не видел, чтобы человек так синел. Что это может значить?

— Что Торсин задохнулся, скорее всего. — Серегил поднял с пола окровавленный платок. — Легкие в конце концов не выдержали, и он захлебнулся в собственной крови. Конечно, не исключается, что его задушили. Давай-ка осмотрим остальное тело — просто на всякий случай. Помоги мне его раздеть.

«И моли Ауру, чтобы он не оказался убит», — подумал Серегил про себя. В Сарикали никогда еще не случалось убийства, насколько было известно, и лучше Скале не создавать прецедент. Нельзя было предсказать, какова в таком случае была бы реакция ауренфэйе.

Теро мог быть несведущ в смерти, но война закалила его. В те дни, когда он жил под кровлей Орески, молодой маг не вынес бы такого зрелища; теперь же он работал с мрачной целеустремленностью, стиснув зубы. Вдвоем с Серегилом они разрезали и стянули одежду с окоченевшего тела.

На мертвеце не оказалось ни ран, ни синяков. Ничего, похоже, не было и украдено. Череп и кости не пострадали, а на правой руке не было следов, которые бы говорили о том, что старик сопротивлялся нападению. Левый кулак по-прежнему был стиснут, и чтобы осмотреть эту руку, нужно было ждать, пока окостенение пройдет.

— Так что ты думаешь? Его отравили? — прошептал Теро, когда осмотр был окончен.

Серегил пощупал затвердевшие мускулы на лице и шее старика, потом оттянул сморщенную губу.

— Трудно сказать из-за посинения. А никакой магии ты не чувствуешь?

— Нет. Что он делал у озера?

— Вхадасоори лежит между нашим домом и тупой Вирессы. Должно быть, он остановился там, чтобы утолить жажду, потом упал. К тому моменту, когда он дошел до озера, он уже шатался.

— Откуда ты знаешь?

Серегил поднял с пола башмак.

— Посмотри на носок — видишь, как он исцарапан и заляпан грязью? Торсин никогда не явился бы на пир в грязной обуви; значит, башмак стал таким после того, как старик оттуда ушел. И посмотри, какие грязные пятна у него на коленях и на рукавах. Он падал по крайней мере дважды, пока добрался до воды, но сообразил, что лучше воспользоваться Чашей, а не просто зачерпнуть воду рукой. Он был болен, это так, но я сказал бы, что смерть настигла его внезапно у самого края берега.

— Но тело скрючено!

— Его поза не выглядит как следствие предсмертной агонии, если ты это имеешь в виду. Он упал и перекатился на бок. Трупное окоченение сделало его члены негнущимися. Тело выглядит ужасно, но уверяю тебя — в этом нет ничего необычного. И все равно, я хочу посмотреть, где они его нашли.

— Мы не можем просто оставить его лежать здесь!

— Прикажи слугам перенести его наверх.

Теро взглянул на свои перепачканные руки и вздохнул.