— Значит, ты не думаешь, что продолжительный мир возможен?

— Все зависит от твоей точки зрения. Эта война закончится, и, может быть, при жизни Клиа, а то и при жизни ее детей сохранится мир. Но волшебники и ауренфэйе живут достаточно долго, чтобы видеть, — рано или поздно все начинается сначала: тот же вечный хоровод жадности, нищеты, власти, гордости.

— Похоже на вращение огромного колеса или на фазы луны, — задумчиво пробормотал Бракнил. — Как бы вещи ни выглядели сегодня, все обязательно переменится, к добру или к худу. Когда я был еще совсем зеленым парнишкой, только что принятым в полк, наш старый сержант часто спрашивал:

— что мы предпочли бы — прожить короткую жизнь в мире и покое или долгую на войне.

— И как же ты отвечал? — поинтересовался Серегил.

— Ну, как мне помнится, мне всегда хотелось иметь больший выбор. Да будет благословенно Пламя, я, похоже, получил, что хотел. Но ты правду говоришь, хоть об этом я и не часто задумывался. Вы с этими молодыми людьми увидите больше поворотов колеса, чем любой из нас. Когда в зеркале отразится столько же седины в твоих волосах, сколько у меня сейчас, выпей кружечку за мои истлевшие косточки, ладно?

— Я тоже иногда забываю, — пробормотала Клиа, и Алек заметил, как она всматривается в лицо Серегила и в его собственное; в глазах ее мелькнуло странное выражение — не печаль и не зависть. — Хорошо бы держать это в памяти, когда мы прибудем в Ауренен. Наверное, переговоры с долгожителями будет нелегко вести.

Серегил тихо рассмеялся.

— Да, их представление о поспешности может здорово отличаться от твоего.

На третий день пути, когда Алек от нечего делать бродил по палубе, неожиданно раздался крик впередсмотрящего:

— К юго-востоку пленимарский корабль, капитан! Серегил вместе с Клиа и капитаном Фаррелом был на мостике, и Алек поспешил присоединиться к ним. Все пытались рассмотреть что-нибудь на горизонте. Алек прищурился и в ярких лучах послеполуденного солнца разглядел зловещую тень.

— Вижу его, — сказал капитан Фаррен, — но корабль еще слишком далеко, и нельзя сказать, заметили ли они нас.

— Это пленимарцы? — спросил Теро.

— Пора тебе отработать свое жалованье, — сказала ему Клиа. — Можешь ты сделать так, чтобы они нас не увидели?

Теро задумался, потом оторвал нитку от своего рукава и поднял ее вверх. Алек узнал прием: маг определял, куда дует ветер.

Результат его удовлетворил; Теро протянул обе руки в сторону вражеского корабля и затянул заклинание высоким голосом. Из складок мантии он достал хрустальную палочку и бросил ее в сторону далекого парусника. Сверкая, как льдинка, палочка завертелась в воздухе и скрылась в волнах. Оттуда, куда она упала, немедленно потянулись ленты тумана.

Теро щелкнул пальцами; палочка вынырнула из воды и взлетела ему в руки, как живое существо. Следом за ней поднималась широкая полоса тумана. Послушное заклинанию, густое облако скрыло их корабли от глаз врагов.

— Если только у них на борту нет собственного мага, они сочтут это просто явлением природы, — сказал Теро, вытирая палочку полой мантии.

— Но ведь и мы теперь не можем их видеть, — пожаловался капитан.

— Я могу, — ответил Теро. — Я за ними послежу.

Уловка сработала. Через полчаса Теро сообщил, что пленимарский корабль скрылся за горизонтом. Он снял заклятие, и облако тумана осталось за кормой, как обрывок шерсти с прялки.

Матросы на палубе радостно завопили, а Клиа торжественно отдала волшебнику честь, чем вызвала на лице молодого мага краску смущения.

— Мне никогда еще не приходилось видеть такого удачного применения магии, — крикнул с мостика капитан Фаррел.

Алек заметил, как к Теро подошел Серегил; юноша был слишком далеко от них, чтобы расслышать слова, но, когда они расстались, Теро улыбался.

На следующее утро Алека разбудил крик «Земля!».

— Уже Ауренен? — спросил он, выбираясь из-под одеяла. Серегил сел и протер глаза, потом встал и присоединился к морякам, толпившимся на носу у поручней. На западе на горизонте еле виднелась цепочка низких островов.

— Это Эамали — «Старые Черепахи», — сказал Серегил, зевая. Клиа недоверчиво взглянула на тесно сгрудившиеся островки.

— Прекрасное место для засады.

— Я послал на мачту нескольких наблюдателей, — успокоил ее Фаррен. — К полудню доберемся до Большой Черепахи. Запасемся там пресной водой, а потом до Гедре — всего день пути.

Этот день показался Алеку дольше, чем все остальное путешествие. Приготовив луки, они с Серегилом отстояли вахту, внимательно оглядывая водный простор. Несмотря на опасения Клиа, они без столкновений с неприятелем достигли островов и взяли курс на самый большой из них.