Если раньше я тащилась от двух вещей – когда я слушала Моцарта и иже с ним (в гениальном исполнении Баренбойма, конечно) и когда я писала свои опусы, которые были интересны очень ограниченному контингенту читателей – то теперь даже эта радость в жизни перестала доставлять мне удовольствие. Наверное, я уже высказала миру всё, что я о нём думала, а жевать сопли я не любила. И к тому же, основной биомассе, живущей на этой планете, мои мысли и мои ценности были непонятны.

Поскольку я в основном обреталась в одном очень поганом сайте, меня читали разные люди. Некоторые считали своим долгом давать мне ЦУ, как мне надо жить. В принципе, меня это не раздражало, а даже смешило. Доходило до маразма. Например, одна женщина, которая иногда возникала на горизонте (слава Богу, нечасто, потому что она была занята добыванием хлеба насущного и работала на нескольких работах) все два часа нашей бесполезной беседы пыталась мне внушить, что я не нашла своего пути в этой жизни, профукала своё предназначение. И якобы, если бы я помогала тем, кому хуже, чем мне – инвалидам и бомжам – то тут-то я и обрела этот самый пресловутый смысл жизни. И вообще, она считала, что получить радость так просто – достаточно выйти на улицу и покормить голубей, которых я терпеть не могла.

По её словам, я должна была быть довольна уже тем, что живу не на улице, а имею крышу над головой. Ей, живущей в своей собственной квартире, было не понять, что я в любую минуту могу очутиться на улице, что уже неоднократно и случалось: были в прошлом такие моменты, когда я ночевала в палатке на берегу моря летом или жила в глухой деревне в полуразрушенной избушке, не имея ни дров ни денег зимой.

Как бы там ни было, на какое-то время ситуация стабилизировалась, впрочем, тут тоже было всё далеко не гладко. Хозяйка этой квартиры могла явиться сюда жить в любую минуту. Не то что я бы с ней не ужилась – в начале нашего знакомства мы вполне мирно провели около двух месяцев вместе, а просто я не горела желанием жить с чужими мне по духу людьми, к которым я не испытывала особой любви…

И меня всегда ставило в тупик, когда люди могли мне не с того ни с сего нахамить, а это бывало с её стороны неоднократно. Впрочем, я делала вид, что пропускаю это явное хамство мимо ушей, но тем не менее оно на меня действовало, и ещё как, потому что я имела глупую очень уязвимую натуру, которая начинала вибрировать от любого пустяка.

А после того, как я случайно обнаружила в шкафу некую мерзость, которую я выкинула в помойку, потому что не могла находиться рядом и спокойно спать в той же комнате при такой отвратительной штуке, я не то чтобы стала плохо думать об этой женщине (в конце концов, какое мне было до этого дело?), но было понятно, что у меня с такими людьми нет ничего общего. Впрочем, за последние пятнадцать лет, когда я потеряла единственного человека, с кем мне было хорошо, я так и не встретила никого, с кем мне хотелось бы как-то хоть немного сблизиться.

Василий по жизни был обыкновенным неудачником. С работы его давно выперли из-за того, что он вечно спорил с начальником, добиваясь справедливости, жена, забрав детей, ушла. А ведь когда-то была большая любовь, но если муж не приносит домой ни копейки, она вмиг куда-то испаряется…

Квартира ему досталась от родителей, но и с ней сейчас всё было нехорошо – платить жилищно-коммунальные услуги было нечем, ему уже намекали, что ещё немного, и его из неё выселят. Короче, ситуация сложилась хуже некуда. Слава Богу, Василий не выпускал её из-под контроля и с отчаяния не пустился в пьянку. Вот уже второй год он искал работу, но всё было безуспешно. Конечно, попадались какие-то разовые сомнительные подработки, но нормальная работа так ни разу ему и не попалась, хоть он вроде был неглупым еще довольно молодым мужиком, да и умел он многое, правда, высшего образования он так и не получил.

Вся эта удивительная история началась с того, что брёл он по улице сам не зная куда. Мысли в голове вертелись разные вплоть до самых страшных. В последнее время он стал даже обдумывать, каким более или менее безболезненным способом лучше уйти из жизни, которая не только не сложилась, а зашла в такой невообразимый тупик, из которого Василий не видел совершенно никакого выхода.

В какой-то грязной подворотне сидел чёрный кот. Он тоже был весь грязный, худой и затюканный. Когда Василий с ним поравнялся, он жалобно замяукал. Василий остановился.

– Ну не могу я тебя взять, брат. Мне самому нечего есть.

У кота загорелись огромные зелёные глаза, Ими он прямо-таки гипнотизировал Василия, и тот понял, что он просто не имеет права уйти и не помочь несчастному животному.

– Эх, была не была! Возьму я тебя. Будем страдать вместе.

Василий взял кота на руки, тот ласково замурчал. Когда он принёс его домой, тут-то всё и началось. Василий обшарил всю кухню в поисках чего-нибудь съестного, но тщетно. Там даже чёрствой корки хлеба не завалялось. А кота требовалось немедленно покормить. Денег тоже не было ни копейки, Василий даже осмотрел карманы старых пальто, в надежде, что там случайно обнаружится какая-нибудь мелкая денежка…

Положение было совсем безнадежное. У Василия даже мелькнула мысль взять кота и встать с ним где-нибудь на улице около метро с протянутой рукой. До такого он ещё не доходил, но всё в жизни бывает в первый раз. Но тут в дверь позвонили.

Это оказалась соседка Ирина. У Ирины было два мужа. Первый её безумно ревновал к каждому столбу и обзывал проституткой, хотя оснований для этого у него не было – Ирина была хорошей и верной женой. Она долго терпела все его выходки, но когда мужик дошёл до рукоприкладства, с ним пришлось расстаться. Второй тоже был не подарок – хам и псих. Но Ирина в него дико влюбилась, совершенно не надеясь, то они когда-нибудь будут вместе, потому что тот был женат. Она даже стала писать стихи, хотя по образованию была химиком. Стихи, надо сказать, были совсем неплохие, и когда предмет Ирининой страстной любви их прочитал, в душе у него что-то ёкнуло. Тем более, с женой отношения у него давно разладились. И случилось чудо – он ушел от жены, и они стали жить вместе с Ириной. Правда, Ирина видела его редко, потому что он работал дальнобойщиком и почти всё время находился в рейсах.

Ирина была добрым человеком, ей хотелось изливать на кого-то свою заботу и внимание, и она часто подкармливала Василия – просто так, без всякой задней мысли, ведь сварив кастрюлю супа, совсем не жалко было принести ему тарелку, зная, что он сидит голодом.

– О, у тебя кот! Да какой красавец! Только очень уж худой, бедолага. Наверное, долго скитался по улице. Подожди, я сейчас.

У самой Ирины было две кошки и собака. Через пять минут она вернулась и принесла несколько пакетиков с кошачьей пищей и с бутербродами для Василия.