Первая помолвка Вардена состоялась вскоре после того, как в Рдоже погасили последние очаги восстания. Принцесса Марианна только-только вошла в брачный возраст, но императрицей не стала, скончалась в том же году. Шептались, будто родные скрывали ее недуг, надеялись успеть породниться с могущественными соседями.

– Главное, не упасть в обморок: корсеты при дворе шнуруют туго. С остальным справлюсь. Реверанс у меня практически идеальный, танцую неплохо. Спасибо графине Малжбетен, она не поскупилась на учителей. Наверное, потому, что Создатель не послал ей дочерей. Графиня не раз повторяла, как хотела бы родить девочку, но увы, она и сына-то выносила с трудом.

Хм, Ефимия, кажется, придумала, куда спрятать наперстянку. Вон та декоративная ваза отлично подойдет. Девушка еще вечером убедилась: служанки не утруждали себя, проходились метелкой только снаружи, а внутри скопилось достаточно пыли. На первое время сойдет, а потом Ефимия что-нибудь придумает.

Гостиная полнилась ароматом женских духов. Еще бы, в ней собрались все двадцать девять соискательниц руки императора! Обмахиваясь веерами, они сетовали на слуг, не желавших отворить окно.

– Простудимся мы, как же! – скорчила гримасу одна из девушек злобно зыркнув на ливрейного лакея в дверях. – Сказали бы прямо: боятся, что сбежим.

– Как думаете, – обратилась к ней миниатюрная шатенка с пятнами смущения на щеках, – среди нас действительно ведьма?

– Вряд ли! – усмехнулась блондинка и обратилась к сидевшей напротив Ефимии: – Если бесов маг не объявится через полчаса, я выброшусь в окно. А вы?

Девица Брок улыбнулась:

– Пожалуй. Но я бы на вашем месте говорила тише. Нас слишком много, а место невесты – всего одно.

– Полагаете, самоубийство превратится в убийство? – Судя по лукаво сверкнувшим глазам, собеседница оценила ее шутку.

– Я бы не стала рисковать. Уверена, все девушки идеально воспитаны…

– …но хорошее воспитание мгновенно испаряется, когда дело касается мужчины, – закончила за нее блондинка. – Однако шутки шутками, а это настоящая душегубка!

Ефимия согласно кивнула. Гостиная подходила для камерных чаепитий на пять-шесть человек. Оставалось только гадать, почему участниц отбора собрали здесь, а не в том же Зале одалисок. Позабыв об этикете, девушки уселись вплотную друг к другу, однако места все равно не хватало, многим приходилось стоять. Ефимии повезло. Она пришла в первых рядах и в качестве приза получила кресло.

– Может, это тоже испытание? – продолжила словоохотливая блондинка. – Мы жалуемся, бурчим, а через дырку в ковре за нами пристально наблюдают.

Сидевшие рядом Ефимия и стеснительная шатенка дружно обернулись к шпалере со сценой из рыцарского романа. Показалось, или дама на ней моргнула?

– Элизабет Сомерсби, – представилась блондинка и по-мужски протянула Ефимии руку. – Единственная дочь графа Экта. Сорвиголова, негодная наследница и прочее.

Она рассмеялась и задорно подмигнула девушкам.

Сорвиголова? А по виду и не скажешь – голубой шелк, чуть тронутые розовой помадой губы, романтичные локоны. Но стоило Элизабет открыть рот, как истинная натура брала свое. Ефимия сразу прониклась к ней симпатией. Она догадывалась, что Элизабет участвует в отборе не по собственной воле. Наверняка настоял отец.

– Мирабель Арно, – в свою очередь представилась шатенка и, покраснев еще больше, хотя, казалось, куда уже, добавила: – У меня титулов нет, мой отец – простой лорд.

– Сколько же вам, милое создание?

Элизабет заподозрила, что стеснение девушки продиктовано не только волнением и воспитанием.

– Шестнадцать, – чуть слышно призналась Ми-рабель.

Нижний порог допустимого возраста. Видимо, отец очень сильно хотел видеть дочь императрицей. Но вела себя Мирабель и вовсе на четырнадцать, та же Анна не стушевалась бы. Ефимия на минутку представила сестру на месте новой знакомой. Анна наверняка бы велела сделать локоны-пружинки и начесать волосы на затылке, чтобы казаться взрослее. Она подсмотрела прическу на одном из приемов леди Малжбетен и с тех пор копировала для каждого бала, куда их приглашали. И уж точно бы Анна не краснела, наоборот, без умолку болтала и перезнакомилась со всеми соперницами. Ну и раз сто повторила, кто станет императрицей.

Кивнув собственным мыслям, Элизабет озвучила собственный возраст:

– Мне восемнадцать. А вы? – обратилась она к Ефимии. – Как вас зовут, откуда вы? Придется развлекаться светской беседой, раз маг задерживается. Не узоры ковра же рассматривать!

Девушка на краткий миг замялась, но тут же улыбнулась, прогоняя тревогу. Вздор, Броки не знались с Сомерсби, уж точно не настолько, чтобы изучать их родословную. Когда Элизабет вошла в брачный возраст, тела обоих братьев давно истлели в могиле, поводов для пристального интереса нет, опасаться нечего.