Руслан обходит капот и садится за руль, отчего в просторном внедорожнике моментально становится тесно. Вены на его смуглых руках выпирают сильнее, когда он переключает рычаг коробки передач, а под задравшимся белым рукавом появляется чёрное пятно татуировки. Я отворачиваюсь к окну.

Мы едем в тишине. Обычно я с легкостью нахожу темы для поддержания беседы, но сейчас не могу подобрать ни единой. Руслан мне помогать не собирается – даже не прибавляет музыку, тем самым делая молчание еще более неловким. Его манера вождения походит на него самого: он лениво вращает руль, всю дорогу удерживая одинаково быструю скорость, и кажется, попадись на его пути препятствие, не поведя бровью, его переедет.

– Тебе не обязательно заезжать во двор… – договаривать фразу не имеет смысла, потому что Руслан уже коротко сигналит охраннику, чтобы тот запустил нас в ворота.

Машина останавливается рядом с подъездом, и я обхватываю ручки своей сумки. Поблагодарить, улыбнуться и уйти.

– Спасибо, что довёз, – развернувшись вполоборота, я смотрю на Руслана, отчаянно желая, чтобы в финальные секунды ничто в его взгляде не дало понять, что он помнит о недавних инцидентах.

Его глаза быстро пробегаются по моему бедру, где, скорее всего, задралась юбка, и возвращаются на уровень переносицы.

– И даже не предложишь подняться на кофе?

Мысли начинают лихорадочно метаться в голове. Он хочет пойти со мной? Как это понимать? Всегда вёл себя так, словно моё общество его тяготит, а сейчас довозит меня до дома и напрашивается на дружеские посиделки? Что это: белый флаг или проверка, пущу ли я его в дом без Мирона?

– У тебя уже есть кофе, – я киваю на подлокотник с воткнутым в него стаканом. Интуиция подсказывает поступать так, как чувствую, то есть не находиться с другом Мирона наедине в его отсутствие. Возможно, это эхо моего консервативного воспитания.

– Ты не слишком гостеприимна, – замечает Руслан, не делая попытки смягчить сказанное улыбкой. Он словно задался целью меня подавить или даже запугать: его взгляд не покидает моё лицо ни на секунду, в чертах застыло немое требование, и следующие слова мне приходится из себя выпихивать:

– Всегда рада видеть тебя в гостях, когда Мирон будет дома. Ещё раз спасибо, что довёз, Руслан.

Я нащупываю позади себя ручку и буквально вываливаюсь из машины. Под кожей пульсирует волнение, сердце бешено колотится. Как ему удаётся так на меня влиять?

– Напоминаю, что жду вас с Мироном в пятницу, – вылетает из приоткрытой двери. – К вопросу о том, что я тебя недолюбливаю.

– Кого еще пригласили? – интересуюсь я, глядя, как Мирон укладывает в багажник бумажный пакет из винотеки. – В смысле, мы же там будем не одни.

– Я не уточнял, но, думаю, ты всех знаешь. Рус левых к себе домой приглашать не станет.

Собственное волнение меня одновременно злит и забавляет. Нам предстоят обычные пятничные посиделки за городом, каких была уже сотня, а я подготавливаю себя к ним, как к какому-то значимому событию.

– Вы с Русланом давно дружите, да? – спрашиваю, когда мы встаём в очередную пробку на МКАДе. Мы одни из многих, кто торопится покинуть город на выходные.

– Родители общались, и детьми нам вроде как тоже приходилось. Осознанно стали дружить на первом курсе универа, после того как провернули вместе пару дел по бизнесу. Рус не прост в общении, но у нас всё сложилось. Я ему доверяю, а это для меня главное в людях.

– А мне ты доверяешь? – я кокетливо щурю глаза, но, несмотря на это и мой игривый тон, лицо Мирона остается серьёзным.

– Разумеется, доверяю, Тати. В противном случае тебя бы рядом не было.

В сравнении с особняком Сафроновых дом Руслана выглядит скромным, но это обманчивое впечатление. За забором открывается большая ухоженная территория, а рядом с гаражными воротами беспрепятственно разместились три машины, среди которых я узнаю «Бентли» Марьяна и «Рэндж Ровер» Кости, того самого, о котором говорила Алина. Кроваво-красный «Мерседес», припаркованный рядом с ними, мне незнаком, но у меня нет ни малейшего сомнения в том, что его владелица – девушка.

– А вот и сладкая парочка подтянулась, – комментирует с порога Марьян, как обычно, разговаривающий по телефону. Не отрывая трубки от уха, он пожимает руку Мирону, целует в щёку меня и кивком указывает себе за спину:

– Остальные на террасе.

Несмотря на недавнюю установку расслабиться, тело сковывает напряжение, когда через панорамное остекление я вижу знакомую широкую спину и тёмный короткостриженый затылок. Первым при виде нас из-за стола поднимается Костя. Протягивает руку Мирону и сдержанно улыбается мне. Он приехал без Радмилы, из чего я делаю вывод, что со спокойной душой отправиться в Форте-дей-Марми вслед за сестрой ей всё же не удастся. Ловлю на себе пристальный взгляд загорелой брюнетки, сидящей чуть поодаль, и улыбаюсь ей в знак приветствия. Она делает то же самое, но, как мне кажется, отстранённо. Не исключено, что во мне вновь говорит собственная предубеждённость: я привыкла опасаться косых оценивающих взглядов и шепотков.