– Хотелось бы вам верить… Но… Как вы можете доказать, что там вообще есть какая-то планета, – как можно мягче, чтобы не обидеть своего собеседника, спросил я. – Не говоря уже о том, что вы появились с той планеты. Позвольте вас спросить, разве это возможно, даже если допустить, что она действительно там находится. Кстати, а как вы её называете?

– Как и вы, мы свою планету тоже называем Землёй, – без тени смущения ответил господин С. – Я понимаю, что всё это звучит для вас странно, и вы мне не верите. Я и сам с большим трудом верю во всё это. Но так уж получилось, что я оказался на вашей Земле. Доказать я вам ничего не могу, да и не вижу в этом смысла.

С минуту посидев тихо, как будто к чему-то прислушиваясь, господин С. вытащил вдруг из-за пазухи толстую тетрадь, между листами которой была заложена газета, и я понял, почему он всё время прижимал руку к груди.

– Я могу дать почитать вам вот это. Эти записи – мои воспоминания. Они, да ещё вот эта газета – единственное, что у меня осталось от прежней жизни. Можете, кстати, считать газету доказательством существования другой планеты. В вашей жизни я таких газет не встречал, – с грустной улыбкой на устах, протянул он мне свою тетрадь.

Я с любопытством принял тетрадь, а господин С. встал со скамьи, снова как будто к чему-то прислушиваясь.

– Вы ведь в том корпусе лежите? – махнул он рукой в сторону моего корпуса.

Я согласно кивнул головой: – Да.

– Ну, так я вас там найду или… Лучше, пожалуй, будет встретиться нам здесь.

– Когда? – протянул я ему заметно опустевшую пачку сигарет, жестом показывая, что он может взять её всю.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Я здесь надолго. Да и вы, наверное, не скоро покинете это заведение. Давайте встретимся, скажем, дня через два.

Господин С. направился с поляны, но вдруг остановился, резко обернулся и, подойдя ко мне, заговорщическим тоном попросил:

– Я вас очень прошу никому не рассказывать о нашем знакомстве и о том, что я вам рассказал. И мою тетрадь тоже никому не показывайте. Так будет лучше для меня, да и для вас тоже.

Мой новый таинственный друг быстрым шагом пошёл прочь с поляны, а я вспомнил, что хотел его ещё спросить и выкрикнул ему вдогонку свой вопрос:

– А как вы всё-таки здесь оказались?

– Там всё узнаете, – обернувшись, показал на тетрадь господин С. и, не останавливаясь, скрылся за кустами, а я развернул газету…

Это оказалось более чем занятно. Проштудировав всю газету, я с жадным любопытством раскрыл тетрадь незнакомца и впился в текст, написанный не слишком разборчивым почерком… Всё это было слишком невероятным… Невероятным и совершенно фантастичным, чтобы быть правдой…

Почти пропащие.

Откуда они пришли, никому неведомо. Слухов разных много ходит, но точно сказать никто не может. Хотя, быть может, они и не приходили ниоткуда и всегда здесь живут. В любом случае, живут они здесь с незапамятных времён и по праву считают эту землю своей.

Климат им достался не очень, чтобы плохой, но и сильно хорошим его тоже назвать никак нельзя. Впрочем, ни долгие снежные зимы, ни суровые морозы их не пугали, а когда случались засухи, то и с засухами справлялись. И, в не слишком долгое и жаркое лето, они умудрялись на отвоёванных у леса участках земли выращивать сельхозпродукцию, которой если и не с избытком, но всё же хватало до следующего лета. А бывало, что и не хватало. Тогда их выручали леса и реки – зверья и рыбы там всегда было достаточно. В общем, жили. И даже развивались. Торговали, города строили, монастыри. Всё как у всех.

Соседи у них были разные. И можно с уверенностью сказать, что отношения с соседями у них далеко не всегда были добрососедскими.

Больше всего им досаждали соседи снизу – так и норовили в их владения залезть – напакостить, ограбить или утащить кого-нибудь в полон, чтобы продать выгодно или заставить на себя работать. Они собирались, ходили вниз и не единожды били разных нижних, а те всё не унимаются. И продолжалась эта волынка долго, пока всё это не надоело им окончательно и, собравшись таки с силами, они пошли вниз и били тех соседей до тех пор, пока те не разбежались, оставив им свои степи. Они эти степи распахали, и стал тот чернозём тоже их землёй. И стали они на нём хлебопашествовать.

Соседи слева тоже не дремали – тоже норовили залезть да кусок отщипнуть. Их и так били, и в озере топили, а они всё равно старались напакостить, и если уж в открытую не отваживались, то исподтишка обязательно какую-нибудь гадость соорудят.

И правые соседи тоже, бывало, косо смотрели. Но у них уже цари были, и один из царей, по прозвищу Грозный, поколотив как следует своих смутьянов, чтоб чужие пуще боялись, тех – справа, быстро усмирил. А земли там были обширные, нехоженые.

Вот некоторые из них, кто, опасаясь своих царей вспыльчивых, а кто и так, из любопытства, по природе своей бродяжьей, отправились в эти земли посмотреть, а что же там, дальше?