Вам надлежит также обеспечить подателя

сего провиантом и фуражом, необходимым

для следования к месту назначения.

По приказу командира корпуса

(подпись).

Смотрим друг на друга в сером свете.

– - Теперь небось погоните их возвращать, -- сказал Ринго.

Бабушка поглядела на меня.

– - У нас же будет еда для них и корм, -- сказал я.

– - Да, -- сказала бабушка.
– - Я ведь не лгала, не путала. Ты и Ринго слышали. Это рука Господня.

Мы сделали привал, проспали до полудня. Днем доехали до брода. Стали уже спускаться с кручи -- и вдруг увидели, что там внизу расположился конный

эскадрон. А назад поворачивать поздно.

– - Они хватились и вдогонку -- и загородили переправу, -- сказал Ринго.

Поворачивать поздно; уже к нам едут офицер с двумя солдатами.

– - Я скажу им все как было, -- говорит бабушка.
– - Мы тут неповинны.

Она сидит, опять уже прижав руку к груди, подавшись слегка назад, а другой рукой протягивая бумагу навстречу подъехавшим. Офицер плотный такой, краснолицый; оглядел нас, взял бумагу, прочел и принялся ругаться. Сидит на лошади, ругается, а мы смотрим на него.

– - Сколько у вас не хватает?
– - говорит.

– - Сколько у нас чего?..
– - переспрашивает бабушка.

– - Мулов!
– - кричит офицер.
– - Мулов! Мулов!

Сундуки я, что ли, с серебром вожу или негров, перевязанных пеньковой веревкой?

– - Сколько у нас...
– - лепечет бабушка, прижимая руку к груди и глядя на него; Ринго, пожалуй, первый понял, о чем спрашивает офицер.

– - Пятьдесят недохвату, -- сказал Ринго.

– - Ничего себе, -- сказал офицер. Опять выругался; повернулся с руганью к солдату.
– - Пересчитай!
– - говорит.
– - Так я и поверю им на слово!

Солдат считает наших мулов; мы сидим не шевелясь; даже не дышим, по-моему.

– - Шестьдесят три, -- говорит солдат.

Офицер смотрит на нас.

– - Сто десять минус шестьдесят три -- это будет сорок семь, -- говорит. Выругался.
– - Подгони сюда сорок семь мулов! Живей!
– - Смотрит опять на нас.
– - Трех мулов захотели выжулить?

– - Нам и сорок семь достаточно, -- говорит Ринго.
– - Только вот кушать нам надо -- в бумаге указано.

Мы переправились. Мешкать не стали; как только подогнали нам эскадронных мулов и на них сели женщины из числа пеших, тут же мы двинулись дальше. Солнце закатилось, но мы ехали без остановки.

– - Ха!
– - сказал Ринго.
– - А теперь чья была рука?

Только в полночь остановились на ночлег. Бабушка, строго глядя -- на этотграз не на меня, -- сказала:

– - Ринго.

– - Я ж ничего не говорил сверх того, что в бумаге, -- сказал Ринго.
– Это ж бумага, а не я. Я просто сказал, сколько там недохвату до ста десяти. Я ж не сказал, что это нам их не хватает. Да и чего загодя молиться? Надо сперва домой довести их в целости. Теперь не отмаливаться главное, а вот чего делать со всеми вот этими неграми.

– - Это так, -- сказала бабушка.

Мы сварили и поели из того, что дал кавалерийский офицер; потом бабушка велела всем алабамским выйти вперед. Их оказалось примерно половина.

– - Ну как, накупались уже в реках, набегались за янки?
– - спросила их бабушка. Стоят, переступают с ноги на ногу в пыли.
– - Или есть еще желающие бегать за их армией?
– - Стоят, молчат.
– - Так кого будете впредь слушаться?

Помолчали; один сказал:

– - Вас, мисси.

– - Ладно же, -- говорит бабушка.
– - Так слушайте мои слова. Идите по домам. И не дай бог если услышу, что опять бродяжничаете. А теперь выстройтесь в очередь и подходите по одному за своей долей продовольствия.

Пока распределили и пока ушел последний алабамец, миновало полночи; когда мы двинулись в путь утром, то в основном уже на мулах, но были все ж и пешие; и теперь четверней правил Ринго. Он без всяких слов сел рядом с бабушкой и взял вожжи; и один только раз она сказала ему ехать потише. А позади на сундуках сидел теперь я и спал сидя; и днем проснулся оттого, что повозка стала. Мы как раз съезжали с холма на равнину, и я увидел их за полем -- синемундирных конников числом до дюжины. Они нас не видят еще и рысят спокойно, а бабушка и Ринго глядят на них.

– - Почти что не стоит возиться с такой мелочью, -- говорит Ринго.
– - Одно только, что лошади получше будут мулов.

– - У нас уже сполна сто десять, -- говорит бабушка.
– - Сверх этой цифры бумага не требует.

– - Что ж, -- говорит Ринго.
– - Так едем дальше, значит?

Сидит, не отвечает бабушка, опять подалась как бы слегка назад, и рука на груди.

– - Так чего будем делать? Решайте- быстро, а то ж уедут, -- говорит Ринго и смотрит на бабушку; та молчит. Ринго привстал с сиденья, крикнул: -Эй!