Роман: Заскочу в офис, потом к тебе.

Лёля: Может, наоборот?

Роман: Предпочитаю быть на работе и думать о тебе, а не наоборот.

Лёля: Ты мой романтик!

Бочаров попросил притормозить у ювелирного и купил подружке какую-то побрякушку с сапфирами. Лёля их просто обожала. Он оставил ее одну на Бали без объяснения причин, и хотел как-то загладить свою вину. Интересно, почему он ни разу не видел украшения на Елисеевой? Боже, опять она! Рома, ты сходишь с ума.

С мыслями о Ксюше и в скверном настроении Бочаров явился в головной офис компании. Сотрудники на ушах стояли после сделки с Аоки. Они привыкли, что главный босс появляется и исчезает, когда ему заблагорассудится, но сегодня, казалось, они совершенно не ожидали увидеть его. Роман проверил, как обстоят дела в юридическом отделе, а потом заявился в конференц-зал, созвав собрание. Ему хотелось посмотреть, над чем сейчас трудятся его агенты и какой стартап можно взять для работы. Именно он утверждал всех претендентов и принимал финальное решение. Сотрудники иногда делали приличные ставки на то, какой стартап он выберет.

Бочаров около четырех часов просматривал предложения и понял, что аналога Аоки ему так быстро не найти. Повторить такой же успех почти нереально. Поэтому он отобрал пять интересных фирм и, довольный проделанной работой сотрудников, вызвал такси.

Сидя в авто, он смотрел на вечернюю Москву. Рома не любил столицу и, как только появилась возможность работать на удаленке, купил дом на Бали и уехал. А вскоре привез туда и Лёлю.

Решив отогнать от себя московскую серость, он написал Матвейке.

Роман: Заезжал в офис. Вы молодцы.

Матвейка: Надо же, Босс! Ты кого-то похвалил? Ты здоров? Или влюбился?

Бочаров только улыбнулся и положил голову на подголовник кожаного сиденья. Свет ночных фонарей бил в лицо. Если бы это так не раздражало, он бы уже давно уснул. Хотя нет, его раздражало что-то другое, но он не мог понять, что именно. Рома уже созвонился с сиделкой, разузнал о самочувствии матери и теперь думал о том, чем занять себя еще на полчаса. Может, поискать приключений на задницу и написать Елисеевой в Тиндер?

Готовый наорать на свое отражение в стекле, он спрятал телефон поглубже в карман.

Вот что его бесит – она! Постоянно она. Даже за сотни километров.

***

У Ромы был свой ключ от квартиры Лёли. Обычная студия в спальном районе Москвы, купленная ее родителями. Они владели сетью ресторанов и чем-то еще, но ему было все равно чем. Он довольно быстро привык, что Яновская всегда была рядом. Такая ласковая и нежная, красивая и заботливая. Бочаров даже не помнил, как долго они уже были вместе.

– Твою мать! – выругался Рома, застыв на пороге.

Ровно пять лет назад они переехали в новый офис в центре, а после, на корпоративе он познакомился с Лёлей. Сегодня пятая годовщина со дня их знакомства. Именно поэтому она вернулась в Москву. Как же все-таки удачно, что он заехал в ювелирку.

На кухне красиво сервированный стол: догорали свечи, стояли бокалы. Приятная музыка раздавалась из колонки. Бочаров оставил верхнюю одежду, снял пиджак и прошел в зал. Девушка спала на диване с пультом в руках. Одетая в короткий атласный халатик, из-под которого просвечивалось кружево нижнего белья. Пару минут он просто стоял и наблюдал за мирным сном подружки. В голове промелькнула шальная мысль пойти поесть в одиночестве и отправиться спать в спальню, но он не мог так поступить и пренебречь ее стараниями.

Пока девушка спала, он принял душ, а когда вернулся, заметил, что она начала ворочаться.

– Привет, – прошептал он, присаживаясь на пол рядом с диваном. Рома уже прятал в руке свой подарок, распаковав его заранее. – Прости, не хотел тебя разбудить.

– Который час?

– Одиннадцать.

– Бочаров, ты садист? Кто держит своих работников до позднего вечера?

– Садист, – согласился он, а потом схватил девушку за лодыжки и стянул по дивану ближе к себе. Голова Ромы оказалась между ее ног, и Лёля захихикала.

– Показывай, что там у тебя.

Он распахнул халатик и оглядел белое нижнее белье.

– Красиво, – прошептал он и слегка укусил ее за внутреннюю сторону бедра. Бочаров проложил дорожку поцелуев к животу, а потом к груди. – Очень красиво.

Тонкая ткань ее лифа была расшита узорчатым кружевом, через которое игриво торчали соски. Роман пососал один, и девушка простонала, выгибая спину.

Лёля даже в постели старалась выглядеть так, словно перед ней объективы камер. Она не отдавалась всецело процессу, никогда.