Санитар психиатрической больницы сталкивается с пациентами, пережившими удивительно похожие галлюцинации, связанные с неким загадочным существом. Совершенно разных людей объединяет одно — перед встречей все они испытывали чувство отчаяния и безысходности. Четыре личности, четыре истории, которые объединяет одно — возможность выбора, который решит их судьбу. Что это — шанс жить дальше или проклятие несчастного случая?
Содержит нецензурную брань.
С чего начинаются грустные истории
Опять привезли отборную гниль!
Я с некоторым раздражением смотрел на содержимое мешка с картофелем, который стоял у моих ног, развязанный при приёмке. Или, если быть точнее, с тем, что возможно когда-то давно было картофелем. Сейчас же эта гадость, которую нам пытались всучить под видом приличной еды, выглядела так, словно пережила наводнение, пожар и, возможно, даже ядерный взрыв. Вы думаете, я злился? Ни капельки. С годами подобное отношение к продуктам, поставляемым в госучреждения, уже перестаёт вызывать удивление. Однако, не перестаёт вызывать раздражение.
– Я не приму это.
Мы стояли с одним из младших санитаров и экспедитором в проёме распахнутых железных ворот нашего склада, выходящего на внутренний двор больницы. Экспедитор – откормленный здоровенный бугай с красным лицом ждал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу от мороза. Весна ещё только началась, и в наших краях, разумеется, не было и намёка на скорое потепление. Впрочем, люди часто верят не тому, что можно увидеть прямо за окном своего дома, а дате в календаре, и с радостью готовы одеваться не по погоде, даже если их отмороженные руки говорят им об обратном. Это что-то из разряда человеческой психологии, у нас есть определённый уклад и понимание, что за чем должно следовать, и любое событие, не вписывающиеся в такие рамки, чаще всего вызывает эффект игнорирования происходящего. Представьте себе, что в разгар июльской жары вдруг с неба обрушатся тонны снега. Вы думаете, все сразу достанут тёплые зимние вещи? Нет, все будут ужасаться, негодовать, но продолжат первое время ходить в лёгкой летней одежде и обуви прямо по снегу. Потому что сейчас лето и такого в их понимании быть попросту не может. Осознание всегда приходит не сразу, для этого требуется время. Иногда пару минут, иногда – несколько дней. Или другой пример. Вы никогда не задумывались, почему так много людей, которые видят, как совершается какое-то преступление, просто закрывают на это глаза и проходят мимо? Вы думаете, им не хватает духу вмешаться или они думают, что не справятся? Вовсе нет. Просто таким действиям нет места в их сознании, их картина мира не предполагает какой-то реакции в отношении данной ситуации. Поэтому они и предпочитают игнорировать происходящее, не понимая даже, почему они так действуют, и объясняя своё поведение потом целой кучей различных обстоятельств, забывая о самой главной причине их ступора.
И вот сейчас дорогая, хорошая, хотя и слишком лёгкая одежда экспедитора необычайно контрастировала с качеством того, что он с беспринципным упорством пытался всучить почему-то нам, а не на ближайшую помойку.
– Ну а что вы хотели за такие деньги? – Красномордый сделал уже тысячу раз виденное мной, до боли знакомое, непробиваемое лицо и поморщился. – Сначала закупите по конкурсу 1 за бесценок, а потом удивляетесь тому, что вам привезли. Если хотите качество, нужно соответственно заплатить, – было видно, что он явно куда-то торопится. Разумеется, в такой-то холод. Ну уж нет, дорогой, легко ты сегодня точно не отделаешься.
1
Имеется ввиду конкурс госзакупок.
– Все именно так и оправдываются. И вы тоже решили даже не напрягать фантазию. Послушайте-ка меня внимательно. Просто, видите ли, если вы пишете в контракте «картофель», то вы его и должны привезти. Картофель, а не камни, тухлятину или собачатину. То, что вы там ставите цену как за ведро отбросов и так выигрываете конкурс, меня совершенно не касается. Я здесь отвечаю за то, чтобы везде был полный порядок, а если у меня завтра половина пациентов откинется, отвечать за это буду я, а не вы. Поэтому, уважаемый, у меня для вас два варианта. Либо вы сейчас же всё грузите обратно и уматываете за нормальной человеческой едой, либо мы стоим тут и перебираем вместе с вами каждый мешок, а затем мы примем у вас только то, что является съедобным.
Я увидел, как мои слова ему очень не понравились. Ну, ещё бы. Он засопел, поджав губы от ярости и, стиснув кулаки, стал приближаться ко мне. Ну давай, давай, так даже лучше. Из кабины грузовика выглянул водитель. Я продолжал невозмутимо стоять, улыбаясь, на том же месте, не сдвинувшись ни на миллиметр. Младший санитар сзади приблизился и демонстративно вытащил из кармана мобильный телефон, показывая, что мы в любой момент можем позвать ещё кого-нибудь. Нет, ребята, напугать нас не получится, вы здесь в меньшинстве и у нас дома. Он остановился в тридцати сантиметрах от моего лица и с тупой злобой молча смотрел на меня своими маленькими глазками, со свистом дыша. Затем, видимо, постаравшись отыскать в своём скудном арсенале навыки ведения переговоров вместо агрессии, через силу выдавил из себя:
– Послушайте, я просто делаю свою работу, я не виноват, что они загрузили нам со склада такую картошку. И я тоже буду отвечать, если не сдам весь груз полностью. Давайте просто подпишем бумаги и всё, не будем портить друг другу день, хорошо?
Ага, будешь ты отвечать, конечно. У тебя, небось, и зарплата раза в четыре выше моей, а отвечать ты, видишь ли, не хочешь. Я широко улыбнулся самой дружелюбной улыбкой, на которую был способен. Затем повернулся к младшему санитару.
– Неси мешки и бери ещё ребят. Будем перебирать.
Это был, конечно, совсем не первый и явно не последний такой случай, и парень уже хорошо знал, что нужно делать. Он быстро прошмыгнул за внутреннюю дверь склада, а я, прислонившись к ржавому косяку ворот, стал равнодушно смотреть на парочку ворон и целую кучу галок, копающихся в больничной помойке уже с самого раннего утра. Уже скоро конец моей смены, ещё два часа, и можно будет доползти до дома, съесть что-нибудь невкусное из холодильника и завалиться спать. Как же я устал… Однако, смена ещё не закончилась и моя работа, соответственно, тоже.
Экспедитор, что-то обсудив с водителем, отошли в сторону и стали кому-то звонить. Давайте, звоните, жалуйтесь, негодуйте. В следующий раз будете думать, что нам привозить. Один раз скатаетесь туда-сюда за просто так, второй раз скатаетесь, третий уже повезёте нормальное. Или вообще не будете ставить сверхнизкие цены при закупке, чтобы избавиться от нормальных поставщиков, которые не готовы продавать нормальный товар за копейки. Я хорошо был знаком с таким типом людей. К сожалению, большинство тех, с которыми мне приходилось иметь дело в работе и жизни, были именно такими. Этим людям было бесполезно что-то доказывать, бесполезно что-то объяснять, им всегда было совершенно плевать на окружающих. Их волнует только то, что нужно им самим, своя выгода в краткосрочной перспективе. Поэтому разговаривать и действовать с ними надо в единственной подходящей для этого манере, на языке, который они понимают – жёстко ставя их в те рамки, какие нужны тебе, пользуясь тем, что в данной ситуации ты можешь хоть немного, но что-то решать, а они нет. Разговаривать с позиции силы и больших прав.