человек понимает, что знания оказались недостаточны, ибо смысл и суть Пространства гораздо значительнее, чем показания авиагоризонта или курсового прибора. Летчик начинает чувствовать, что ему не физически, а духовно тесно и душно в кабине. Он мысленно отвязывается от кресла, т.е. как бы выходит из собственного тела и начинает парить. Это и есть то чудо, которое непостижимо для земного ума. Чтобы понять это, разум должен обратиться к вселенскому сознанию. Нехватка знаний о видимом, воспринимаемом, ощущаемом пространстве должна восполняться (компенсироваться) чувством более высокого порядка – верой. В данном случае я под верой понимаю психическое состояние откровения, т.е. встречу с тем, что Выше нашего ума. Прошу не пугаться читателя, который может подумать, что летчики действительно «улетают» из кабины. Эксперименты, которые я проводил в полете, многое не подтвердили, но они и не были на это нацелены. А вот наблюдая жизнь, особенно летчиков-испытателей, я чувствовал их исключительную творческую индивидуальность, целостность, некую кастовость сознания, особый дар чувственного восприятия мира и стремление к познанию того, что во вне чувственного. Другими словами, я ощущал нечто, но боялся даже самому себе признаться, что имел дело с феноменом религиозного сознания.

Я как исследователь предчувствую, что чем дальше человек отдаляется от своей планеты, тем больше он испытывает влияние факторов, неизвестных на Земле. К примеру, смену гравитационных полей, деформацию восприятия пространственных структур привычных объектов, нарушение чувства времени, искажение биологическими датчиками потоков информации, замедление или убыстрение жизненных функций клеточных структур и обменных процессов. Таким образом, мы приближаемся к открытию космического происхождения живого вещества. Пора нам вырываться из плена привычных метафизических постулатов и переходить на уровень вселенского сознания, ибо только тогда мы увидим в многообразии содержания и форм реакций организма и психики свидетельство далекой эволюции.

На этом пути проблема пространственной ориентировки летчика есть исключительный инструмент познания адаптивных возможностей человека. Дело в том, что сам процесс дезориентации, т.е. распад целостности психического отражения себя в пространстве, процесс дезинтеграции сознательного и бессознательного, дисгармонии биологического и социального, раздвоения «Я» и образования «ложного мира», станет ключом к разгадке духовных истоков человека. Ведь не случайно просвещенная часть человечества на планете Земля в свою коммуникативную, духовную и материальную жизнедеятельность активно включила планетарный мотив: достичь разгадки космоса как начала и продолжения высшего разума, определившего границы возможного развития Homo sapiens. К сожалению, практическое освоение rосмоса в самом начале ставило задачей не столько проникновение в духовную суть проблемы самого человека, сколько решение технических вопросов.

Изучая космическое пространство, можно поставить вопрос о перспективных исследованиях человека как носителя вселенского сознания и как личности – вместилища духа. С этой позиции все достижения космической психологии – это не более чем начальный результат, поскольку моделью была искусственно созданная локальная земная жизнь. В космических полетах живая связь землян с космонавтом не прерывалась. Но факт остается фактом – наше научное сознание отдает приоритет биологическому началу в человеке и соответственно под эту концепцию выстраивает всю программу медико-биологической подготовки профессионалов. И вместе с тем все, кто наблюдал триумф осознания духовного родства, общего сознания жителей планеты после полетов Ю. Гагарина и Н. Армстронга, совместных полетов СССР–США, позволяют мне высказать ряд суждений.

Космическая эра вызвала к жизни культурологическую концепцию сближения людей, сменившую концепцию разобщения. Я не считаю, что дело можно свести к трансформации политических мотивов. Думается, речь должна идти о социальных «мутациях» сознания. Духовным итогом прорыва человечества в космос является развитие энергетического потенциала культуры нашей планеты, создание реальных предпосылок для нравственного императива, могущего поднять людей до нового уровня осознания Всевышнего Разума. Суть этого императива в скачке земного рассудочного разума к духовному разуму в интересах создания единого поля для человеческого сообщества, познавшего и утвердившего смысл жизни как бытия Вселенной. Но для этого в исследованиях Человека космоса необходимо изменить научную парадигму, сместив акцент с земной психологии на космическую. И вновь приходится говорить о методологии. Я думаю, что в межпланетном космическом полете будут условия для резкого снижения воздействия земной среды и, соответственно, создания условий для более глубокого соприкосновения организма и даже клетки с космической средой. А это позволит, с одной стороны, определить динамические величины психофизиологических резервов, а с другой – прижизненно сформировать новые структуры, определяющие иные формы организации бытия организма в необычной среде. В таких исследованиях целесообразно использовать лиц, обладающих экстрасенсорными задатками. И, очевидно, новизна исследований будет заключаться в изучении видоизмененных физико-химических состояний, особенно в сфере пространственно-временных деформаций активных белковых структур.

Другими словами, могут исследоваться космические истоки живой субстанции. И если удастся открыть биологический код, то с его помощью следует направить максимальные усилия на формирование регуляции обмена веществ, повышающей устойчивость к земным профессиональным вредностям. В этом состоит великое значение познания космоса в возможности продления жизни и в придании глубокого смысла существованию человека, в его развитии в новом качестве.

Велика роль Космоса и в области формирования планетарного сознания, теологических теорий для интеллектуалов-атеистов и нового нравственного пространства духовного развития землян. В Космосе – ключ к открытию и психического кода, который был по неизвестным причинам утрачен, и нам досталась лишь частичка прошлого разума для обслуживания своих витальных, репродуктивных и эгоистических потребностей.

В этой связи психологическая программа исследований в Космосе должна предусматривать, с одной стороны, решение практической задачи в виде развития новых свойств коммуникативности психики, ее помехоустойчивости, способности через общение с членами экипажа конструировать новую духовную среду обитания, а с другой стороны, теоретическое обоснование связи земного человеческого бытия и тайны нашего происхождения. Не менее важна роль Космоса в создании новых духовных теорий. Человечество нуждается в новом нравственном пространстве для духовного единения землян.

Особые надежды следует возлагать на будущие психологические исследования в вопросах синтеза природного и биолого-физиологических знаний. Объектом таких исследований должно стать Пространство как психологическая проблема планетарного сознания.

Человек в Космосе начинает одухотворять пространство. Там, наверху, он осознает Землю как часть своего «Я». Вот где творческое поле для будущих философов. В Космосе взаимопереходы общего в единичное, идеального в материальное столь ощутимы, что позволяют приблизиться к проблеме зарождения общей планетарной Души. Жаль, что наши послеполетные медико-психологические исследования больше ориентированы на физическое состояние космонавта, а не на его психологию. Следует присмотреться к душевным трансформациям космонавтов, даже кратковременным. Эти «крупицы» озарений, прозрений, дают стимул для создания программ познания личности, свободы воли. Поскольку вопрос о полезности пилотируемой космонавтики не снят, то наступает подвижническая эра психологии.