Недавно я попросил свою знакомую Наталью Моховикову высказать мнение о романе С. Моэма «Луна и грош». Вот некоторые из ее высказываний:

У меня в жизни случились две попытки познакомиться с английской классикой. Первый раз это произошло в институте, когда изучали зарубежную литературу, а второй через нескольких десятилетий, уже в зрелом возрасте. Но, что удивительно, так это то, что отвращение и неприязнь, возникшие у меня в молодости к герою романа, Чарльзу Стрикленду, не исчезли, а наоборот, еще более усилились с годами. Может, это чисто женское восприятие. Ведь для женщины, а это и подтверждал и сам Стрикленд, главное – любовь. Но дальше идут различия в наших с ним понятиях о роли женщины. Для женщины важна любовь, не просто ахи-вздохи, а любовь деятельная, созидательная, приносящая пользу и радость возлюбленному, строящая отношения мужчины и женщины, семью. Он же не понимал, не ценил и не уважал женщин в целом, утверждая, что им нужно только поработить мужчину, а затем использовать его в своих интересах. Называл женщин хищницами. Они для него люди низшего сорта, необходимые лишь для удовлетворения физиологических потребностей, либо на роли натурщицы и служанки. Без эмоций и перспектив развития отношений.

… если обратиться к прообразу героя, художнику Гогену, то его первые картины были в стиле импрессионизма, и весьма приличны, он даже участвовал в выставках. Хотя картины, которые принесли ему известность, принимались и понимались не всеми, как, впрочем, и сейчас.

Мой ответ Наталье:

Мое давнее убеждение состоит в том, что люди склонны прощать многое людям известным и талантливым – но лишь до тех пор, пока эти известные и талантливые не оскорбляют их лично. И тогда вдруг выясняется, что талант и известность – вещи довольно второстепенные, а на первом месте – личное отношение к тебе со стороны обладателя этих талантов и известности.

Стрикленд имел оскорбительное мнение о женщинах, следовательно, он своим мнением оскорбил и тебя лично. И ты отвечаешь на это так: «отвращение и неприязнь, возникшие у меня в молодости к герою романа, Чарльзу Стрикленду, не исчезли, а наоборот, еще более усилились с годами». И вскользь (обращаясь к творчеству прообраза Стрикленда) даешь понять, что это творчество не для всех является гениальным.

Это старая и болезненная проблема человечества. По некоторым свидетельствам, Лермонтов постоянно издевательски подшучивал над Мартыновым, тот в конце концов не выдержал и вызвал его на дуэль. С точки зрения школьного курса литературы, Мартынов – подлец, погасивший солнце русской поэзии. С точки зрения восприятия «оскорбляющих гениев», он, возможно, обычный человек и относился к Лермонтову примерно так, как ты к Стрикленду.

Кстати, у старцев есть четкая формулировка: «добродетели гордого мрачны». Неумение вести себя правильно по отношению к другим обесценивает и обессмысливает любое, пусть и гениальное, творчество (как минимум, в глазах тех, кого гении оскорбляют). Ведь творчество – это дело рук человеческих, а сам человек – это продукт творчества Бога. И если возникает коллизия между этими двумя видами творчества, человеческое творчество всегда проигрывает.

Но почему возникает эта коллизия? Что толкает людей известных на оскорбительное отношение не только к «простым смертным», но и к людям равного или даже превосходящего таланта?

Приведу пример подобных высказываний. Бунин: «Не знаю, кого я больше ненавижу как человека, Гоголя или Достоевского». Я спросил некоторых своих знакомых, кто такой этот Бунин, чтобы ненавидеть человека, неважно, Гоголя, Достоевского или кого-то другого. Ответ был уклончивым, в духе «что позволено Юпитеру, то не позволено быку».

Проблема, однако, в том, что если мы соглашаемся делить людей на «юпитеров» и «быков», то нас обязательно сделают быками. Поэтому так важно твердо стоять на позиции равенства людей перед Богом, и в качестве основного критерия достоинства человека брать его способность выполнять заповеди.

В моей методике «Система триединого труда – СТТ» каждый из трех видов труда (аскетический, профессиональный и благотворительный) имеет духовным источником соответствующую ему заповедь любви. Соответственно, все три вида труда важны для правильной жизни человека.

Поэтому, если даже крупный профессиональный успех (как у Бунина, нобелевского лауреата) сочетается с провалом в аскетическом труде, то это свидетельствует о разделении человека в себе. Вспомним:

… всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит (Мф. 12:25).

Несомненный провал в аскетическом труде – ненависть, порожденная скрытой завистью к более одаренным (полагаю, но не настаиваю, что Достоевский и Гоголь имели больший талант, чем Бунин). И этот провал может иметь большее значение, нежели профессиональный успех. Ключ к пониманию данной проблемы дан в Библии. Согласно Священному Писанию первым, кто потерпел неудачу в аскетическом труде (возгордился), был самый светлый ангел. И именно эта неудача предопределила его последующую судьбу, а не уникальные способности, которые он изначально получил:

Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы (Ис.14:12).

Одностороннее увлечение только профессиональным трудом и зацикленность на профессиональном успехе опасны. Опасность даже усиливается, когда человек достигает определенных успехов, поскольку в этом случае становятся сильнее и искушения от гордости. И если гордости осознанно не противостоять, не развивать в себе смирение (а это и есть главное в аскетическом труде), то порождаемые гордостью греховные страсти могут неконтролируемо усилиться и взять человека в плен. Тогда уже будет трудно что-либо сделать. Именно это и объясняет, почему люди известные и по общему мнению успешные, нередко впадают в депрессию, испытывают крайнюю неудовлетворенность, имеют сложные отношения с близкими, подвержены нервным срывам, алкоголизму и т.д.