– Прежде чем вступить в битву, мы должны принести жертву! – говорит Белый ангел. Его крылья светятся в радужных потоках. В фиолетовых, оранжевых, голубых, желтых лучах мигает красно-зеленая свастика. Жопогоблины поднимают головы и кричат:

– Адольф! Адольф! Адольф!!!

Белый ангел расправляет крылья, а я перехожу в режим «СС», не замечая меня, он берется за рычаг вмонтированный в сцену. Я подбегаю к нему, растопырив руки. Когти моей левой руки разрывают его крылья, как раз в тот момент, когда он складывает их вместе и опускает рычаг. И крыша над нами исчезает. Подземный лабиринт, поднимается вверх, достигает уровня Освенцимской площади разметая на своем пути все фабрики игрушечного сектора. На разрушенные здания падают снежинки-свастики. Всех детей загнали в пространство между двумя кораблями. На их глазах повязки с изображением свастики. Жопогоблины выезжают из лабиринта крутя педали. По грязи. Все это выглядит очень театрально. Я начинаю пятится от Белого ангела, но он хватает меня за руку и притягивает к себе. Его лицо расплывается в неровной, зубастой ухмылке. Он явно не испытывает боли. Его лицо круглее солнца. Облако его дыхания окутывает мое безносое лицо, гнилым запахом. В то время как третий корабль, размером больше первых двух вместе взятых, показывается из тумана и приземляется на сцену.

– Когда-нибудь ты поймешь для чего все это! – говорит Белый ангел, он отталкивает меня в сторону и направляется к кораблю. Из корабля выходит один единственный жопогоблин. Он обнажен и у него самая огромная бородавчатая задница из всех что я когда-либо видел. Из восьми сосков размером с сосиски свисающих со впалой груди сочится зеленая слизь. По всему его телу, разбрызгивая гной, лопаются прыщи. Над его головой роем вьются мухи. Даже с такого большого расстояния и моим плохим зрением, я вижу его усы.

– Адольф!!! – кричат обе Френни

Адольф и Белый ангел кланяются друг другу, затем принимаются хлопать друг друга по лицам. Размазав по лицам друг друга изрядное количество шоколадных пирожных, они набирают полные пригоршни этих пирожных и засовывают друг другу в задницы. После этого они обнимаются.

«Наверное, это способ приветствия у жопогоблинских лидеров»

– Адольф! – говорит Белый ангел – я вместе с этими мутантами – наследниками Освенцима приветствую тебя! Добро пожаловать домой, после сексуальной одиссеи! Можем мы, не откладывая испытать их в бою?

– Невыносимо презренно! – отвечает Адольф

Белый ангел расправляет крылья, делает жест в мою сторону.

– В чем же проблема? Этот ребенок по виду жопогоблин.

Адольф который отсутствовал на время наших трансформаций, похоже разгневан. Мы уже не те дети, которых он когда-то убивал.

Уже не те.

– Я вижу за время моего отсутствия, жопогоблины деградировали! Стали слабыми, тупыми созданиями!

– Они всегда были тупыми – говорит Белый ангел – если дать моим прототипам шанс, они положат начало расе более сильных, чистых жопогоблинов! Если мы решимся на это, Освенцим станет более жестким, а игрушек в нем станет еще больше!

– Я проверю этих мутантов, в трех дневном бою! – Адольф машет руками и топает ногами – Мои тупые, преданные рабы! Я объявляю битву! Жопогоблины против жопокукол и против детей. Сильнейшие сразятся за место за моим столом, если они хотят выбыть в моей компании! Больше никаких ебаных игрушек! Больше никаких ебаных убийств во имя свободы, когда начнется финальная битва!

Я не совсем понимаю значение слова «ебаный», но общий смысл слов Адольфа я улавливаю и понимаю, что с меня хватит! Я бросаюсь к Френни и Френни. Завороженные речью Адольфа жопокуклы которые держат их в плену, не замечают меня. Я бью одну из них снизу, и наношу удар слева от другой – моя рука тонет в её верхней заднице. Первая кукла вскакивает на ноги. Я освобождаю руку и кричу близняшкам чтобы они бежали. Задницы кукол расслабляются достаточно, чтобы сестры смогли вылезти наружу.

Я не хотел драться, но было уже слишком поздно. Передо мной стоит жопокукла которая должна умереть, она пытается нанести удар ножницами через себя, но промахивается. Между мной и жопокуклой встает Френни-2, она нагибается, выставляет задницу и целится в куклу. Жопокукла пытается до нее дотянутся, но тут из ануса Френни-2 выпрыгивает туалетная жаба. Она вытягивает язык и он проникает между двумя кукольными задницами: кукла распадается пополам. Френни-2 хватает меня за крылья – я теряю равновесие.

Ко мне направляется фигура.

Прежде чем я успеваю среагировать, Адольф бьет меня в челюсть. Я отшатываюсь, и падаю на край сцены. Он пытается нанести еще несколько ударов, но ни разу не попадает. Я прыгаю из стороны в сторону, пока не восстанавливаю равновесие. Френни-2 соскальзывает и падает на землю.

– Ай! – кричит она.

Белый ангел хватает Адольфа, накрывает своей задницей и испражняется ему на усы. Адольф начинает верещать в знак протеста, но затем крик превращается в смех. Он проводит по усам когтями, размазывая желчь.

– Убивать нахрен! Убивать во имя свободы!

Френни выглядит испуганной, но умудряется ползти по направлению ко мне. Я хватаю ее, и взмахиваю розовыми гигантами. Я взлетаю, стараясь держаться как можно ближе к сцене.

Под нами кипит битва между гоблинами и куклами. Война опьяняет их, и от них идут более резкие запахи, чем обычно. Надеюсь, Отто сумеет отбить их атаки.

Когда мы достигаем руин игрушечного сектора, сучьи-смертоубиватели жмут на педали, срываясь с места. Между их велосипедами натянута колючая проволока.