Каким же я был самонадеянным молодым болваном, думал он. Я воображал, что Британия всегда будет править миром, а я всегда смогу управлять своим сердцем.

Луна вышла из облака и осветила спальню. Он взглянул на спящее лицо Лидии. Этого я не предполагал, думал он; не представлял себе, что безоглядно, безнадежно влюблюсь в тебя. Меня устраивало поначалу, чтобы мы просто симпатизировали друг другу, но кончилось тем, что этого оказалось достаточным тебе, но никак не мне. Никогда не думал, что мне нужна будет твоя улыбка, что я буду жаждать твоих поцелуев, ждать, чтобы ты сама приходила бы ко мне ночью; никогда не думал, что буду страшно бояться потерять тебя.

Она пробормотала что-то во сне и повернулась. Вытащив руку из-под ее головы, он сел на край постели. Если он останется подольше, то непременно задремлет, но никак нельзя было допускать, чтобы горничная Лидии застала их вместе в постели, когда утром принесет хозяйке чай. Надев халат и шлепанцы, он тихо вышел из комнаты, пересек смежные покои и вошел к себе в спальню. Как повезло мне, думал он, укладываясь спать.

Уолден осматривал накрытый к завтраку стол. Там стояли кофейники с кофе, чайники с китайским и индийским чаем, кувшинчики со сливками, молоком и бальзамом, большое блюдо с горячей кашей, блюда с булочками и тостами, маленькие горшочки с мармеладом, медом и джемом. На боковом столике красовались серебряные сосуды, подогреваемые каждый спиртовой лампой, с омлетами, сосисками, беконом, почками и треской. Рядом на буфете располагались холодные закуски – мясо, ветчина и язык. На отдельном столике помещалась ваза с фруктами, полная персиков, апельсинов, дынь и клубники.

Это поможет поднять настроение Алексу, подумалось ему.

Положив себе омлета и печенки, он сел. Русские запросят свою цену, размышлял он; они потребуют чего-нибудь в обмен на обещание военной поддержки. Его беспокоило, какой может оказаться эта цена. Если они запросят нечто такое, чего Англия была бы не в состоянии дать, то вся договоренность тут же рушится, а затем...

Именно он должен добиться, чтобы дело не рухнуло.

Для этого придется обрабатывать Алекса. От этой мысли ему стало не по себе. То, что он так давно знал молодого человека, в другом случае могло бы оказаться преимуществом, но в подобной ситуации, возможно, было бы легче вести жесткие переговоры с человеком, который был ему безразличен.

Надо отбросить все личное, думал он; нам необходимо заручиться помощью России.

Он налил кофе, взял несколько булочек и меда. Минутой позже появился Алекс, свежий и отдохнувший.

– Хорошо ли спал? – спросил его Уолден.

– Превосходно, – взяв персик, Алекс начал ножом и вилкой есть его.

– Это все? – подивился Уолден. – Раньше тебе нравились английские завтраки, – я помню, как ты съедал кашу, сливки, яичницу, мясо, клубнику, а потом просил у повара еще тостов.

– Я уже не тот подросток, дядя Стивен, которому надо расти.

Мне не следует забывать об этом, подумал Уолден. После завтрака они прошли в утреннюю комнату.

– Скоро объявят о нашем пятилетнем плане переустройства армии и флота, – сказал Алекс.

Он всегда таков, промелькнуло в голове Уолдена, сначала сообщит о чем-то, а потом что-либо спросит. Он вспомнил, как когда-то Алекс заявил: «Этим летом я буду изучать Клаузевица, дядя. Кстати, можно я приглашу гостя в Шотландию на охоту?»

– Бюджет на следующие пять лет – семь с половиной биллионов рублей, – продолжил Алекс.

Исходя из того, что десять рублей равнялись одному фунту стерлингов, Уолден подсчитал, что вся сумма составляла 750 миллионов фунтов.

– Программа внушительная, – сказал он, – мне жаль, что вы не начали ее пять лет назад.

– Мне тоже, – сказал Алекс.

– Вполне возможно, что эта программа не успеет развернуться, как мы окажемся втянутыми в войну. Алекс пожал плечами.

Про себя Уолден подумал: «Он не хочет связывать себя прогнозом, как скоро Россия вступит в войну, что вполне естественно». А вслух произнес:

– Первое, что вам следует сделать, это увеличить калибр пушек на ваших дредноутах.

Алекс отмахнулся.

– Скоро спустят на воду наш третий дредноут. Четвертый строится. На обоих будут установлены двенадцатидюймовые пушки.

– Этого недостаточно, Алекс. Для нашего флота Черчилль предложил пятнадцатидюймовые.

– И он совершенно прав. Наши военные специалисты, в отличие от политиков, не понимают этого. Дядя, вы ведь знаете Россию: там с подозрением относятся к новым идеям. Новшества вводятся с трудом.

Мы ходим вокруг да около, подумал Уолден.

– Каковы же ваши приоритеты?

– Сто миллионов рублей будет немедленно потрачено на нужды Черноморского флота.

– Я бы считал, что Северный флот намного важнее. По крайне мере для Англии.

– Нас по сравнению с вами больше волнует азиатский регион – мы соседствуем с агрессивной Турцией, а не с Германией.

– Они могут стать союзниками.

– Такое возможно. – Алекс на секунду умолк. – Основная беда русского флота, – продолжил он вновь, – в том, что у него нет незамерзающего порта.