На вокзале его ждал не слишком приятный сюрприз. Поезд отправлялся завтра утром. Ему предстояло – тут он посмотрел на часы – провести 17 часов в незнакомом городе. Он не огорчился. Стоял теплый август, и побродить по тихим улочкам да поглазеть на местных жителей представлялось делом не утомительным. Ночь можно было скоротать на вокзале.

Он перешел привокзальную площадь и углубился в ближайший скверик. Там отыскал скамейку под раскидистым деревом и сел, намереваясь прикинуть маршрут своей прогулки.

Но мысли его в очередной раз скакнули в область, которая его сильно занимала. «Что же надо сделать, чтобы в жизни произошло чудо? – по-детски наивно спросил он куда-то в пустоту. – И что понимать под чудом и для чего оно нужно? Федор Михайлович Достоевский говорил, кажется, о том, что действительность чудеснее любой фантазии. Классик явно имел в виду что-то значительное. Только что?» Та действительность, с которой знаком Евгений, неизменно порождает в нем стремление уйти от нее. Даже этот приятный скверик с его тишиной и солнечным светом не останавливает стремления куда-то двигаться, что-то искать. Даже если сам не знаешь толком, что ищешь.

Он спохватился, потому что вспомнил, что не хотел в сотый раз размышлять на эту тему. Все, что ранее он думал об этом, так и не дало ему ответа на его вопрос. Поэтому Евгений встал и побрел безо всякой цели к выходу из скверика. Вскоре он оказался на набережной, потом пошел в городской парк и долго гулял по его аллеям, пока не наступил вечер. Самое время было где-то поужинать.

Он посмотрел по сторонам, но ничего подходящего не увидел. Прохожих, у которых можно было бы спросить, рядом тоже не было. Неожиданно для себя, словно ощутив какое-то неясное указание, Евгений направился в переулок, что виднелся чуть поодаль. Там он обнаружил небольшой ресторан в полуподвальном помещении, в который незамедлительно зашел. Официант поздоровался с ним и приветливо указал на столик в углу.

Порядком уставший от долгого хождения, Евгений с наслаждением присел за столик, покрытый чистой белой скатертью. В меню оказалось любимое рыбное блюдо Евгения, к которому он заказал также салат и кофе. Официант принес заказанное и куда-то исчез. Странно, но Евгений снова оказался в одиночестве – других посетителей в ресторане не было.

Не спеша приступил к ужину. Думать ни о чем серьезном уже не хотелось, и он рассеянно отмечал самые обыденные вещи. Например, что креветки в салате хороши и что интересно, как их сюда доставляют. Евгений знал, что позже он назовет этот день бессмысленно прожитым и испытает слабый укор совести. Но сейчас он просто отдыхал и испытывал состояние, которое называл «безмыслием». На его языке это означало, что он на короткое время отрешился от всего, что не относилось непосредственно к происходящему сейчас. В такие минуты он ощущал некоторое успокоение, непрочное, мимолетное, но все же дающее не только физический, но и душевный отдых.

Он посмотрел в зеркало на противоположной стене и увидел там свое отражение – неприметного, скромного одетого мужчину средних лет. Этот мужчина ничем не выделялся на фоне небогатого интерьера ресторана, был даже органичен этому интерьеру. То, что делало их органичным, была заурядность. «Принципиальная заурядность», – усмехнулся Евгений, но самоистязания на эту тему решил не начинать, чтобы не нарушить свое «безмыслие».

Словно подслушав его мысли, невзрачная реальность решила слегка пошутить с ним. Вечернее солнце заглянуло в окно ресторана и мягко высветило золотом полуподвальное помещение. В его лучах невидимые доселе пылинки стали заметной частью окружающего мира. Они прихотливо кружились в потоке солнечного света, словно исполняя загадочный танец, и явно радовались, что их тайное существование стало явным для него.

Зеркало же словно потемнело и вдруг отразило необычайно глубокий сине-фиолетовый цвет, который трансформировался в изображение какой-то горы. Это изображение через мгновение стало четким, и Евгений узнал в нем известную картину Николая Рериха «Шекар Дзонг».

«Ого, культура дошла и до этих мест», – удивился Евгений и непроизвольно обернулся к стене напротив зеркала, чтобы посмотреть на репродукцию отразившейся в зеркале картины. Но увидел только пустую стену. «По стене ползет паук, присмотрелся – это глюк», – озадаченно продекламировал Евгений и встряхнул головой, чтобы пропало почудившееся в зеркале видение. С опаской снова повернувшись к зеркалу, он уже не увидел в нем ничего, кроме голой стены.

В этот момент в ресторан вошла девушка. Он посмотрел в ее сторону и отметил, что она была молода и красива. И одета довольно необычно: ее фигуру плотно облегало платье глубокого сине-фиолетового цвета с непонятным узором, на ногах отливали золотом тонкие сандалии.

«Случайная посетительница, – попробовал определить он, – или…» На это «или» у него версии не нашлось, и он слегка пожал плечами. В небольших городах довольно часто встречаются красивые девушки, потому Евгений не особенно удивился. Не связал он появление девушки и с возможностью завязать знакомство, поскольку был застенчив и крайне редко обращался к противоположному полу первым. То, что девушка сама может подойти к его столику, ему не пришло даже в голову. Это было бы нарушением обыденности, в возможность которого он не верил.

Но она спокойно подошла и после приветствия попросила разрешения сесть за его столик. «Неужели сказка начинается, – с иронией подумал он. – Вот и красавица ни с того ни с сего появилась, и шанс хотя бы о чем-то поговорить с ней у него явно будет». Как и многие не вполне уверенные в себе мужчины, он побаивался красивых женщин и скрывал эту боязнь за самоиронией. При этом умел внешне оставаться спокойным и даже раскованным.

Впрочем, их разговор завязался легко, и через минуту Евгений перестал рефлексировать. Его новую знакомую звали Анастасия, и она оказалась весьма проницательной относительно цели приезда Евгения (почти всегда, когда женщины заговаривали с ним сами, они многое угадывали в его жизни – факт, который Евгений не мог отрицать).