Шрифт:
Последней каплей было видение, где жадный рот поедал марципановую розочку. Белка марципаны особенно любила; и это видение добило ее.
С истошным криком она подскочила, одернула порядком помятую и истрепанную юбку и стряхнула целую горсть золотого порошка на свои хрустальные башмачки, насквозь пробитые когтями.
Те зазвенели и застучали как хорошие, закаленные подковы лошади.
Белка, отчаянно вереща, ухватила оглобли и с трудом завернула их в сторону подъездной аллеи.
— Доченька, что ты делаешь?! — закричал испуганный подслеповатый Лесничий. — Ты же надорвешься, милая!
Но белка уже с криками и пыхтеньем заворачивала карету к выезду. Заколдованные туфли ее гремели и стучали об булыжники, высекая искру. Сипя и натужно взвывая, белка изо всех сил потянула карету за собой, туфли ее рванули вперед, увлекая ее за собой, и карета, подскакивая и раскачиваясь, выехала со двора.
Глава 10. 4
С капризным енотом Люк, конечно, возиться не стал. Сделал ему строгое внушение и направил по тропинку в сторону королевского замка, благо, идти было недалеко. Енот повесил голову и грустно побрел по тропинке, пиная камешки нарядными туфлями.
А самому Люку вдруг в голову пришла одна великолепная идея, благодаря которой он свернул с лесной тропинки и ненадолго заглянул в город, в близлежащую модную лавку.
Вернулся под сень деревьев он очень скоро; в руках его был большой пакет, завернутый в нарядную шелковую бумагу, и букет красивых белых цветов. В кармане его штанов тоже что-то было, что-то маленькое, но очень важное, потому что Люк, прижимая к себе большой и нарядный пакет, стоящий, наверняка, много денег, нет-нет, да касался кармана, словно проверяя, не потерял ли он припасенный подарок.
— Люк! — увидев любимого, Изабелла выбежала из сторожки и повисла на его шее. — Ох, я думала — не увижу тебя сегодня… столько суеты из-за этого бала!
Люк улыбнулся, обхватив девушку свободной рукой, и, приподняв, нежно поцеловал ее. Так они и ввалились в лесную сторожку, обнимаясь и целуясь. Там Люк свалил все подарки, которые до того бережно прижимал к себе, на стол, и, обняв лицо девушки ладонями, поцеловал Изабеллу снова и снова, нежно и сладко.
— Что это за чучело я видел тут, на лесной дорожке? — поинтересовался он, когда поцелуев было больше, чем достаточно, чтоб утолить первую страсть и нежность. — Оно бежало, громыхая каблуками.
Изабелла насмешливо фыркнула, прижалась щекой к его груди.
— Ну, уж, ты и скажешь, — произнесла она. — Никакое не чучело, а… дочка Лесничего. Да.
— Однако, — произнес удивленный принц, припоминая дикие прыжки белки с задранной юбкой. — И эту девицу…
«…Король хотел видеть моей женой!» — закончил он мысль про себя. — Хорошо, пожалуй, что я все беру в свои руки!»
— Впрочем, неважно. Ну, — сказал Люк, снова заглянув в смеющееся и счастливое лицо своей любимой, — что же мы? Отстанем от других и на бал не пойдем?
Изабелла насмешливо фыркнула.
— Зачем нам бал? Подумаешь, танцы!
— Не просто танцы, — заметил Люк, — а танцы во дворце, под красивую музыку… А, ведь ты же разбойница. Да ты и танцевать-то, наверное, не умеешь.
Он чуть отстранился от Изабеллы и критически оглядел ее с головы до ног. Притом вид у него был такой серьезный, а во взгляде было столько сомнения, что невозможно было заподозрить Люка в том, что он попросту дразнит девушку.
Поэтому под его испытующим взглядом она вспыхнула от обиды и притопнула ножкой.
— Что значит — не умею?! — воскликнула она сердито. — Умею, конечно!
— Да точно, не умеешь, — снова поддразнил ее Люк, изо всех сил делая вид серьезный и недоверчивый. — Вот в сапогах твоих точно танцевать неудобно… Да и где разбойницам ходить по балам? Ни разу, наверное, не была? Думаю, случись тебе попасть на королевский бал, ты оттоптала бы мне все ноги.
— Что?! — вскричала Изабелла сердито.
Она заскакала вокруг Люка, стаскивая сапоги по очереди, и он рассмеялся, глядя, как вслед за сапогами с ног девушки тянутся длинные белые чулки. Но Изабелла решительно их подтянула и присела в изящном реверансе перед Люком, склонив голову и плавно разведя в разные стороны руки.
— А вы, господин садовник, — дерзко произнесла она, поднявшись, и глядя Люку в лицо яркими смелыми глазами, — сами-то умеете танцевать?
— О, разумеется, — ответил Люк, церемонно поклонившись, прижав руку к груди.
— Интересно, где это научился? — недоверчиво поинтересовалась Изабелла. — Сам же сказал, что был на войне и командовал полком!
— В военной академии, — назидательно произнес Люк, подавая руку девушке и выводя ее на середину комнаты, как в круг вальса, — где я учился, танцам уделялось огромное значение. Офицер должен быть неустрашим на поле боя и хорош на балу.