Пушистое полотенце! Пушистый халат! Мягкие тапочки! Потом мы вернулись, мне уже поменяли постель, я легла, и медсестра сделала укол… Когда я увидела шприц, вдруг стало чуть-чуть жутковато, а через мгновение я даже засмеялась от счастья: подумать только, медсестра делает мне укол! Я боялась спать, было очень страшно – вдруг усну, и всё это, что вокруг меня, исчезнет, сменится прежним ужасом – и всё-таки сразу заснула… но это не исчезло, нет, вот оно! Как здорово!

Сюзан обещала вчера, что будет меня учить. Как хочется учиться! Я хочу научиться читать! Писать! Считать! Я хочу выучить тот французский язык, на котором говорят сейчас! Я хочу выучить английский язык! Я хочу знать как можно больше про земной шар! Про компьютеры! Я хочу узнать историю Франции! Америки! Даже Англии…

Люди, как я вам признательна за то, что вы меня спасли! Огромное вам спасибо, что не позабыли меня за шесть веков, не бросили на погибель в пламени костра!

Оказывается, тогда, тридцатого мая, какая-то казнь всё же была. Сюзан не хотела об этом рассказывать, однако что-то случилось, иначе об этом не стали бы писать в книгах. Мне бы всё-таки не хотелось, чтобы кого-то сожгли вместо меня, но Сюзан уверяла, что тогда никто не пострадал. А что там было на самом деле – мне расскажут позже. Я не стану торопить этих милых, добрых, заботливых людей, пусть они всё делают, как считают нужным.

А может быть, это всё-таки и есть рай?

Вот уже неделя миновала с начала операции «Решающее испытание». Частное мероприятие ТЕМПОРА, задуманное как технический тест перед осуществлением большого проекта, вылилось в решающее испытание для всего человечества, проверку его способности и желания исправить свершившееся зло.

Сейчас десять часов вечера. Сотрудники, кроме дежурных, разошлись по домам. А мне некуда идти. Здесь мой дом, моя жизнь. ТЕМПОРА – моё детище. ТЕМПОРА помогла мне осуществить безумную мечту… и оказалось, что эта мечта была не только моей. А с чего всё начиналось? Глупые фантазии двенадцатилетнего подростка, издержки переходного возраста, бессильная обида на свершившееся зло. Позже – диссертация, которую так и не удалось защитить… в Москве. Зато получилось в Кэмбридже, штат Массачусеттс. После чего – собственная исследовательская группа, лаборатория, которую закрыли вскоре из-за сокращения бюджета института. И почти сразу – приглашение в крошечную частную компанию на Западном побережье. Через четыре года – регистрация открытия, и с того момента частная компания перестала быть крошечной, а события начали нарастать, будто снежная лавина.

И вот свершилось главное: началось создание нового мира. Того мира, в котором подвиг не будет караться жестокой смертью. Это будет мир, где Орлеанская Дева, спасительница Франции, получит свой жизненный шанс.

За минувшую неделю Жанна почти пришла в порядок, её волосы уже можно назвать короткой причёской, на лице появился слабый румянец, у неё прекрасный аппетит. Она покинула реанимационную палату, но пока приписана к больничному комплексу. Девочка уже не только ходит, но бегает и скачет по зданию ТЕМПОРА. Начала посещать спортзал и бассейн. Правда, быстро устаёт, но это не самое худшее после переделки, в которой она побывала. Её английский быстро продвигается, она делает первые попытки на компьютере. Большую часть времени проводит с Сьюзен. Хорошо, что они подружились.

Сейчас Жанна спит. Неприлично подглядывать за спящей девушкой, но я считаю, что для меня из этого правила должно быть сделано исключение. Ведь я это заслужил?

Жанна улыбается во сне. Вообще-то, она улыбается и днём, встречая любого из нас. Вот только улыбка эта – не столько радостная, сколько приветливая. Ей приятно видеться с нами и хочется, чтобы нам было приятно встречать её случайно в коридоре. Когда она думает, что её никто не видит, становится грустной. Это пройдёт само – или впору бить тревогу по поводу её адаптации? Но, по крайней мере, во сне она улыбается. Спасибо и на этом.

А теперь мне захотелось пошалить. Ведь я – владыка всех времён. Трепещите, калигулы с гитлерами. Ой, что я сейчас сделаю… Вероятно, лет через десять это будет квалифицироваться как «темпоральное хулиганство». Сам же буду выявлять нарушителей. Если захочу.

Итак, запускаем машину времени. Место – Руан, Старый Рынок. Время – предпоследний день мая 1431 года, вечер. На площади ещё дымятся остатки костра, на котором «сожгли ведьму». Епископ Кошон, надо полагать, уже принял поздравления и пошёл восвояси – отдыхать после трудов праведных. Где ты там, святой отец? Пройдёмся на пару часов назад. А, вот и он. Направляется в свою скромную опочивальню размером с вагон. Утомился, бедняжка. Ладно, сейчас я тебе устрою праздничный концерт.

– Эй ты, свинья! Ветчина двуногая!

Французский у меня постольку поскольку, а старофранцузский и подавно, но не сомневаюсь, что он меня поймёт. К тому же дело не только и не столько в словах. Кошон резко поворачивается, и челюсть у него отвисает. Интересно, как он меня видит? Жаль, зеркала в его комнате нет, не иначе как ему противно собственное отражение. В разных временах мой визит выглядит по-всякому, но обычно нечто вроде телеэкрана с моей физиономией, висящего в пустоте… это, конечно, если я хочу, чтобы меня видели. Сейчас тот самый случай.

– Отчего не зовёшь солдат, мразь? Думаешь, ты сошёл с ума? Нет, это у тебя впереди, уж я позабочусь. Что, расправился с девушкой, да? Получил удовольствие? Сколько их у тебя на счету, ублюдок?! Но на сей раз тебе крупно не повезло. Там, на площади, ты сжёг чучело имитационное, которое я тебе подсунул! А Орлеанская Дева жива и здорова! На, посмотри!

Подключаю монитор из комнаты Жанны и врубаю крупный план, чтобы у епископа не было повода для сомнений. Сразу спохватываюсь, перекрываю звук к ней – на случай, если святой отец вздумает заорать. А вот он пусть послушает, как Жанна посапывает во сне… совсем как маленький ребёнок.