– Отдай мне остальные камни, – сказал Тис. Голос у него словно заледенел.

– У меня их нет! Те люди просто их уронили на… на дороге. Я же не знал, что… – Генри втянул воздух и вытер рукавом кровь, только сейчас заметив, что она по-прежнему капает с подбородка на снег. – Я сломал один, сам не знаю зачем, и оставил остальные там.

Тис тяжело вздохнул и обеими руками потер лицо.

– Неудивительно, что тебя к ним потянуло. Камни сделаны так, что сломать их и освободить тварей может только разрушитель. Ты испугался, поэтому они явились. Они могли сжечь дотла всю деревню. Вместе с людьми.

– Но я этого не хотел! Я только хотел выбраться, я не хотел никого убивать, я… – Он задыхался. – Слушай, Тис, к отцу я не пойду. Я уже все понял. Он мне врал. Я готов начинать. Прямо сейчас.

– Ты о чем?

– Поход. Ты сказал, если найти Сердце, у всех появятся дары, хорошие, как раньше, верно? И у меня тоже, верно? Верно? Все просто, да? Я найду это Сердце, и у меня появится хороший дар, а не этот. Этого больше не будет. – Он приподнял трясущиеся руки. – И я смогу жить там, с людьми. Ведь да?

Тис выдохнул и потер лоб. Генри вдруг понял, что Тис делает все, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Послушай, Генри. Либо Барс сошел с ума, либо решил подшутить. Ты наследник разрушителя, у тебя его сила, и ты не можешь идти в поход за Сердцем. Не можешь быть избранным Барса.

– Почему?

– Потому что так не бывает. Человек с таким даром, как у тебя, не может стать героем. Если бы ты был обычным, я имею в виду… нормальным. Я бы помог тебе. Но у нас ничего не выйдет. Я знал того разрушителя, Генри. – Тис прерывисто вдохнул. – Ты хороший парень, я вижу это. Но этот дар… – он помотал головой, – разъедает изнутри, как черный огонь, убивает и обладателя, и всех вокруг него. Тебе нельзя находиться рядом с людьми. Я перенесу тебя туда, где мы встретились, и там мы расстанемся. Ты ведь хорошо знаешь лес? Тебе надо спрятаться. Тебя будут искать все – и Освальд, и посланники, и король, и люди из вашей деревни.

Тис замолчал, словно ждал ответа, но Генри не двигался, только смаргивал снег – такой густой и частый, будто кто-то швырял его горстями в лицо.

На этот раз Тис не просил Генри дать ему руку, просто взял его за плечо, и в следующую секунду они стояли посреди заснеженного леса.

– Я тут еще кое-что вспомнил, – по-прежнему не глядя на Генри, сказал Тис. – Барс велел передать тебе вот это. Мою склянку вызова. Если разбить ее голой рукой, я сразу приду. Если тебя найдет Освальд, или посланники, или люди из вашей деревни – зови, помогу.

Он подал Генри маленькую, размером с мизинец, склянку из зеленого стекла, с такой же пробкой. Склянка тускло поблескивала на ладони Тиса, как будто отражала свет, но света вокруг не было, только снегопад. Генри протянул руку и взял.

– В прошлый раз я видел, что случилось с таким, как ты. Не хочу увидеть это еще раз. – Тис переступил с ноги на ногу, глядя в сторону. – У тебя нос разбит. Я сейчас принесу кошку.

– Не надо. Убирайтесь из моего леса, – бесцветно пробормотал Генри, развернулся и, не оглядываясь, побрел через сугробы.

А потом остановился и швырнул склянку в темноту. Та блеснула искрой вдалеке, и снег бесшумно ее проглотил.

К тому времени, когда Генри дошел до дома, метель начала утихать, снежные хлопья падали все реже. Вокруг было столько снега – дом будто провалился в него, темный и маленький, с едва заметным огоньком в окне.

Когда он открыл дверь, отец сидел у огня, вырезал стрелы и от своего занятия не оторвался. Генри медленно, словно к ногам были привязаны камни, опустился на стул рядом с ним.

– День Угрозы? Старики и дети, вооруженные до зубов? Жуткая, защищенная от врагов деревня? – выдавил он, глядя прямо перед собой. – Пап, зачем?

От огня снег на его полушубке тут же начал таять, вода часто капала на пол. В этом звуке было что-то невыносимое, как весной, когда тает снег и капли падают с крыши на землю, будто твердят с утра до ночи, что одно время кончилось и началось другое, и сердце у Генри грохотало быстро, сбивчиво, будто на нем тоже растаяла ледяная корка.

В глубине души Генри надеялся, что отец скажет: «Что ты несешь?», но тот длинно выдохнул и откинулся на спинку стула.

– Дар у тебя проявился, когда тебе было четыре. – Голос у отца был тяжелый и ровный, будто он отрубал каждое слово топором. – Я сразу понял: ты и есть тот самый ребенок, появление которого было предсказано. Наследник темной силы разрушителя. Я хотел тебя уберечь. Решил спрятать как можно дальше. Думал, никто про тебя не узнает и все обойдется. Не обошлось, верно? Я видел дым над деревней. – Отец в упор посмотрел на него, и по его взгляду Генри понял: отец думает, он сделал что-то ужасное.