Получилось уснуть только под утро, не смотря на ужасную усталость и тяжесть в теле, все равно не смогла расслабиться. Каждый малейший шорох, скрип, хруст и даже обычное движение парня заставляли вздрогнуть и напрячься. Пару раз пыталась вытянуть руку, но бесполезно. Ни перевернуться, ни найти удобное положение не удавалось.

– Вставай, - услышала сквозь сон.

Так не хотелось открывать глаза. Дайте еще немного отдыха моему затекшему телу.

– Поднимайся, - прикрикнул Тэпин.

Подскочила, посмотрела на источник такого противного голоса и скривилась.

Он потянул за руку, заставляя встать, и пошел. Не захотел узнать, хочу ли кушать, попить или просто поправить волосы. Даже с трудом успела забрать свою сумку.

Перешли через реку, которая в том месте была только по колено, и снова началась дурацкая гонка. Но куда и зачем? Сдерживалась, чтобы не заныть. Терпела, чтобы не заплакать. Закусывала губу, чтобы не застонать. Паника нарастала с каждой минутой. Мне нельзя в столицу, не хочу снова проходить через ту деревню.

Сначала просто переставляла ноги. Шаг, другой. Они заплетались, я пару раз падала, но гонка не прекращалась. Один раз остановились. Тэпин встал возле дерева и начал справлять нужду, не обращая на меня внимания. Отвернулась, зажмурилась и закрыла уши. А потом сообразила, что сейчас подходящий момент, чтобы убежать.

Стартанула, направляясь в самую чащу. Мне надо просто скрыться, затеряться в кустах. Было бы идеально раздеться и превратиться в гатагрию, чтобы быстро убежать, не показываясь парню на глаза.

– Куда это ты собралась? – через пару минут самого быстрого и тяжелого бега меня дернули за руку.

Тэпин взялся за подбородок, прижал к дереву и пододвинулся, не сдерживая ненависти, исказившей лицо.

– Мне плевать, куда ты хочешь убежать, - прошипел он.
– Хватит и того, что не прошел дальше. Но не довести до столицы тебя просто не могу.

Он стоял очень близко, почти соприкасался со мной носом.

– Думаешь самому хочется нянчиться с тобой? – его лицо перекосило.

Я молчала, сжимала челюсть, пытаясь не обращать внимание на боль в подбородке от его пальцев. Сначала отводила глаза, а потом подняла их и посмотрела на Тэпина. Хоть он был и красив, но вызывал только отвращение в этот момент.

– Девочка, да я с радостью оставил бы тебя тут и ни разу не обернулся.

– Так отпусти, - еле выдавила свозь сжатые челюсти.

– Меня проверят. Уж это задание точно должен сделать, - усмехнулся Тэпин. – Что в тебе такого особенного? – задал вопрос сам себе.

Пристально посмотрел в глаза, потом отстранился и обвел взглядом все лицо. Потом резко придвинулся, жестоко целуя. Настойчиво, больно прикусывая нижнюю губу. Он давил пальцами на мои челюсти, пытаясь открыть рот, и вызывал тем самым ужасное омерзение. Брезгливость, злоба, ненависть, пульсация в губе, упирающийся в спину сук, беспомощность одновременно обрушились тяжелым грузом на голову. Пары секунд хватило, чтобы понять, что такого я больше не вытерплю.

Собрала остатки сил, оттолкнула парня, стукнула коленом между ног, а потом пихнула согнувшегося Тэпина на землю. Не было времени проверять, как отреагирует на выходку. Просто побежала в густые заросли, раздеваясь на ходу и быстро превращаясь в кису. Во второй ипостаси уже более легкими движениями удалялась все дальше и дальше, не желая останавливаться, возвращаться, проверять его состояние. Надо было бы узнать, что он делает, но не буду, не хочу.

Быстрый бег, маневрирование между деревьев, наклонение мощного тела то влево, то вправо, ветер, множество запахов и громких звуков дарили свободу. Чувство легкости и силы. Я смогла. У меня получилось сбежать, избавиться. Не останавливалась бы никогда, но не суждено.

Через пару минут почувствовала пульсирующую боль в груди. Меня снова сдерживают, ограничивают в пространстве, не дают возможности просто бежать вперед, не оглядываясь, не замечая окружающий мир, наслаждаясь скоростью, чувством адреналина и жизни. Невидимая черта.

Остановилась, закрывая глаза, терпя неприятное чувство. Просто ждала. Не знаю чего. Стояла, до звона в ушах, до слез из глаз, до сбитого дыхания и дрожи по всему телу. Просто терпела. Долго, не задумываясь, психуя на все и всех, по больше части на себя.

Потом развернулась, медленно пошла обратно, вскоре чувствуя отступающую боль. Осталась только усталость и подавленность. После стресса, страха, холода, неудобного сна и, больше всего, нежеланного поцелуя.

Он не был обычным. До сих пор неприятно вспоминать. Это было хуже, чем его слова, сжимание запястья или повелительного голоса. Тэпин словно ударил, клеймил, унизил. Я понимаю, что от этого ничего не поменялось, ведь Кира и гатагрия до сих пор целы, в здравии, но на душе скребутся кошки.