Миллиус был точь-в-точь таким, каким я его и запомнила. Величественный, благородный, беловолосый бог, снизошедший до меня. Смотрел дракон упрямо, без тени страха и упрёка. В отличие от своего друга…

Айрис даже дышал рвано, не пытаясь скрыть отвращение, застывшее красноречивой гримасой на привлекательном лице брюнета. Оборотень вот-вот что-то ляпнет. Чувствую.

Решила действовать на опережение:

– Страшная, да?- спросила, поморщившись.- Ну хоть не такая, как ты? Шанс ещё есть сойти за середнячок?

Молчит. Ноздри раздувает и молчит. Ладно.

Раз уж на помощь рассчитывать не приходится, то нужно как-то пробовать встать самой. Лёжа как-то не оно беседы вести. Даже такого формата.

– Зеркало есть?
– кряхтя, я привстала на локтях, оценив новый маникюр. Страх божий — когти, самые натуральные, длинные и острые, как не пойми что. Даже не знаю, хорошо или плохо, что они прямые, а не изогнутые. С клюющими можно было бы, наверное, справляться получше. Прямые, зараза, скребут каменную плиту и не дают должным образом ухватиться за опору.
– Гадство какое…

Села. Ручки на голые ноги положила, пошевелив пальчиками, и улыбнулась:

– Секатор, думаете, возьмёт?

– Лена?
– о, Миллиус отмер. Молодец, не зря я на него ставку делала. Жаль, что мысленную, но всё же.

– Она самая. Единственная и неповторимая.
– голос у меня какой-то... противный. Шепелявый, что ли?

Потрогала тыльной стороной ладони рот, умудряясь не исполосовать себе лицо и сохранить глаза в целостности. Что-то мешает... бугрится у уголков губ почти.

– Я вампир, что ли?
– простонала, убрав руки от лица.
– Ну, давай уже, Милл, ты хотя бы уже начинай меня как-то успокаивать. Я воскресла, или как?! Кто кого успокаивать должен? Я запуталась…

– Я даже не знаю, можно ли тебя касаться… - дракон замер с занесённой рукой, словно очень хотел погладить меня по голове, но резко передумал.

– Откуда нам знать, что это Лена?!
– Айрис опомнился оглушающе громко.
– Нечисть нам голову морочит, а ты с ней шушукаешься!

– Легче, Ай!
– рыкнула я.
– Совсем уже крыша протекла? Я тебя, конечно, со многих сторон видела, включая полностью обнажённым, но не таким. Чё как псих? Смотри у меня, маме твоей быстренько нажалуюсь, она тебя отхреначит зонтом, будешь знать, кто здесь нечисть!

Ладно, с объятиями что-то ко мне не спешит. Обидно, конечно. Но не смертельно.

– Платье ужасное просто… - критически осмотрев белое, лёгкое платье средней длины, я вновь взглянула на мужчин.
– Вы бы пошевелились хоть, а то я очень себя странно чувствую… - вздохнув, закинула ногу на бедро, согнув в колене, и от души почесала пятку.
– Бесите вы меня. Нехорошо. Стойте тогда, я пойду.
– свесив ноги, я коснулась босыми ступнями серого каменного пола, пошатнувшись и поморщившись. Не от холода. От странной закономерности — постоянно теряю тапки в этом мире. То свои балетки, то казённые из академии. Не удивительно, что на мёртвую меня вообще ничего не надели.

Ну а что мне делать? Раз уж всё, потеряла я своих покровителей и их расположение, что толку-то плакаться и доказывать кому-то что-то? Можно подумать мне легко! Тоже мне мужчины! Тьфу на них!

– Ты куда?!

Я сделала несколько шагов по направлению к лестнице из этого склепа, и резко вздрогнула от громкого окрика дракона. Странно. Даже в ушах звенит до сих пор. И что-то такое шумит, что ли. Оглянулась, пытаясь выявить источник странного шума, и, не выявив должного, нахмурила брови:

– Здесь есть водоём? Вода? Что шумит, не пойму?

– Какая вода, Лена?
– Миллиус быстро преодолел разделяющее нас расстояние и безбоязненно положил свою руку мне на плечо, несильно сжав.
– Тебе нельзя покидать склеп. Ты умрёшь. Совсем, Лена. Вряд ли ещё раз ты восстанешь.

– Надо же, ты дотронулся до меня!
– картинно округлила глаза, прищурившись.
– Смотри, чтоб рука не отсохла.

Повела плечами, легко избавившись от мужской руки на своём плече.

– Это не шутка. Мы должны всё выяснить, прежде чем ты умрёшь!
– на этот раз Милл ухватился за мою руку, сжав локоть едва не до хруста.

Ничего себе заявочка! Воскреснуть толком не успела, меня уже опять хоронят!

– Это в вашем мире так! А я моём… - на мгновение задумалась, решая соврать или нет. В моём мире волшебство — летаргический сон. Вряд ли я подхожу под этот феномен, учитывая когти и клыки в моём рту.

Грешный суслик! Это наказание какое-то. Стоило о них вспомнить, как язык, будто намертво к ним прилип. Ничего такие. Могло быть хуже. Два сверху, небольшие и аккуратные. Наверное, даже челюсть особо не уродуют. Во всяком случае, я на это надеюсь.