— Я ничего не испортила?..

— Как можно испортить то, что уже давно испорчено… — протянул мужчина, снимая пальто. — Можешь занять комнату, а я здесь буду.

— А можно мне остаться спать на диване?

— Оставайся, — бросает пальто на кресло и садится напротив меня в другое. — А теперь расскажи мне.

— Что рассказать? — складываю ладони себе на колени.

— Что от тебя надо Рябову? Почему он так рьяно выставляет тебя сумасшедшей? Сказал, что у него даже все бумаги по этому случаю есть.

Лжет Рябов. Ничего у него быть не может. Никаких бумаг. Он так специально Ярославу сказал, чтобы тот выдал меня. А если он и придумал мне болезнь, то все это не официально, иначе бы уже давно подал в розыск.

Меньше всего мне сейчас хотелось вспоминать эту грязь… Но я обязана ему сказать. Этот человек спасает меня. Мою жизнь. Мое будущее. Он должен знать.

— Михаил женился на моей матери, когда мне было шестнадцать… У них все было хорошо. Потом… потом мама заболела, — мне нужно было сделать небольшую паузу. — Он ничего не делал, чтобы спасти ее. Он… мог это сделать. Но не сделал, — на глазах навернулись слезы. — А потом… Он хотел, чтобы мы жили вместе после ее смерти. Как семья. Это продолжалось какое-то время, а потом я решила уехать, о чем сказала ему и о чем… пожалела. Нужно было просто уйти…

— Что он сделал?

— Он сказал, что я никуда не пойду и что буду с ним…

— Дальше?..

— Я… я не хочу говорить, — резко подрываюсь с дивана. — Не хочу… Главное, что он все врет, — смотрю на Ярослава, не моргая. — Он просто хочет вернуть и наказать меня. Если я окажусь в его руках, то… Он сам псих. Ненормальный.

— Максим об этом знал? — голос Ярослава спокойный, хотя взгляд его говорил о том, что он чертовски напряжен. — Сядь.

— Знал… — сажусь.

— Ты сбежала в столицу и там с ним познакомилась?

— Д-да…

— То есть он знал и ничем не пытался тебе помочь?

— Помочь?… Чем?

— Разобраться с этим ублюдком. Он же сын Вороновых. Что ему стоило попросить отца приструнить Рябова? Думаю, ему это было под силу.

— Он… Он… — я растерялась. — Я просила его не вмешиваться в это. Я боялась… Я не хотела нам проблем. Я уехала… и все.

— Ты попросила, и он послушал тебя? — немного склонил голову в бок Ярослав, будто смеясь надо мной.

— Он всегда считался с моим мнением.

На что Ярослав вздернул одну из бровей и отвел взгляд в сторону.

— Это было его ошибкой. Он, похоже, вообще на него информацию не искал, иначе бы понял, что им нужно заняться.

— Но я…

— Да какая уже разница, — махнул рукой Ярослав. — Теперь уже никакой…

— Он точно не знает, где я сейчас? Я имею в виду Рябов.

— Не знает.

— А Галина Воронова знает, что он тебя ищет?

— Знает. И угрожала мне тем, что позвонит ему, если я буду стремиться увидеть сына.

Ярослав тихо, но очень грубо выругался.

— Тогда надо действовать еще быстрее. Через пару дней вернемся в столицу. Ты и я.

— З-зачем?..

— Нужно так, — хмурит брови Ярослав, не желая вдаваться в подробности. Он явно мне не доверяет. И на это у него есть все причины. Ему не известно, что еще может крыться в моей истории.

Я задумалась. О том, о чем вероятно думает сейчас Ярослав. Он осуждает Максима за бездействие в отношении Михаила. Не говорит этого, но точно осуждает.

А я правда не хотела этого… Не хотела возвращаться к этому. Это очень больно. Мне было достаточно того, что Михаил не ищет меня. Я бросила слух среди старых знакомых, что уехала на Дальний Восток, и это помогло. До сегодняшнего дня, похоже. Теперь он знает, что я где-то здесь.

— Раз… раз ты остаешься, то я могу тебя покормить. Я приготовила суп.

— Ты сама-то ела?

— Нет, — качнула головой.

— Поешь. Бледная совсем, — мужчина встает с кресла и двигается в сторону спальни. Кажется, он входит в нее и закрывает за собой дверь.

Я медленно выдыхаю и прикрываю веки. Спокойно, спокойно…

Да, мне стоит поесть, а также принять свою последнюю таблетку.

Прихожу в кухню и начинаю накрывать на стол. Ему тарелку тоже поставила. Может, придет.

Ярослав приходит в кухню, успела я только коснуться ложки губами.

Молча, ничего не спрашивая у него, спешу налить ему тарелку супа и сесть на свое место.

Меня немного трясло, особенно мою руку в которой я держала ложку. Ярослав видел это, наблюдал теперь за мной каждую секунду, отчего я поспешила положить ложку и сложить ладони на колени.