— Ты такой не выглядишь, — говорит Ярослав и начинает двигаться в сторону комнаты. — Я буду у себя. Если что-то надо будет — зайдешь и скажешь.

— Хорошо, — смотрю ему вслед, чуть не сворачивая шею.

— Таблетки не забудь принять, — раздается напоследок.

Угу, а еще я самый настоящий ребенок для него. Если рядом с Максимом я ощущала себя равной ему, несмотря на разницу в возрасте в семь лет, то рядом с Ярославом я вижу себя самой настоящей девчонкой под опекой взрослого дяди. Да… Такое уже у меня было. Между мной и отчимом. Плохо закончилось.

Как же застучало мое сердце, когда мы приземлились в столице. Просто невероятно. Меня всю колотило. Я сходила с ума от волнения, но при этом испытывала и радость. Здесь я ближе к своему мальчику, который, надеюсь, очень скоро будет со мной.

— Сейчас поедем ко мне, отдохнешь от перелета, — говорит Ярослав, помогая мне с сумкой. — А потом поедем в торговый центр. Купим тебе одежду.

— Одежду?.. Но у меня есть одежда.

— Мы пойдем в дорогое место сегодня вечером. Ты же не хочешь ударить в грязь лицом перед этой женщиной?

— Не хочу…

А у меня и правда из одежды все слишком обычное.

— Тогда поедем и купим тебе что-нибудь.

— Спасибо тебе… — тронула Ярослава за руку в районе локтя, но поспешила отцепиться.

Вернувшись к дому, в котором состоялся наш первый разговор, я почувствовала себя немного неуютно. Тогда было очень напряженно и у меня была надежда, что он мог быть Максимом. Это было сильнейшее разочарование в моей жизни. Сомневаюсь, что в моей жизни будет что-то такое, что сможет переплюнуть эту боль.

— Идем.

Когда мы вошли в дом — я не узнала его. Все изменилось. Все вокруг заполнилось дополнительной мебелью, на полах теперь расстелены ковры, а также появились портьеры и элементарная техника.

— Теперь здесь стало лучше, — сказал Ярослав, тоже заметив перемены. Видимо, он удаленно это устроил.

— У тебя очень красивый дом.

Не понимаю только, зачем ему такой большой дом. Раньше он обходился небольшой квартирой вместе с женой. А теперь он один… Хотя откуда мне знать о его дальнейших планах. Иметь дом подальше от всей этой городской суеты на самом деле очень здорово. Здесь и сад, и двор, свежий незагрязненный воздух.

— Пошли наверх. Найдем тебе комнату.

Киваю.

Поднявшись наверх, Ярослав открыл дверь в первую комнату слева.

— Нравится?

— Да. Нравится, — я ее даже только не вижу еще, но сразу на нее согласна. Буду я тут еще нравится не нравится говорить.

Прохожу внутрь и бегло осматриваюсь. Все что нужно здесь есть. Здесь, кстати, не диван, а нормальная кровать. Уже заправленная.

— Знаешь… — меня переполняло чувство благодарности. — Я не поверила тому, что сказала твоя соседка…

И в ту же секунду я пожалела о том, что открыла об этом свой рот. Даже испугалась. Сейчас он снова обвинит меня во лжи, или того хуже… Но я больше не могла держать этого в себе. Хотелось правды от него. Все-таки мы уже не в Екатеринбурге. Он же не полетит обратно, чтобы устроить с Лидией разборки.

— Соседка? — цедит Ярослав.

— Да… Она поймала меня, когда я выносила мусор.

— Когда это было?

— В тот день, когда… — прикрываю веки. — Вчера, — распахиваю глаза. — Я не сказала тебе сразу… Извини.

— Лидия, да?

— Угу. Она, — киваю. — Она сказала, что ты с огромным скандалом расстался с женой… Что ушла она от тебя очень сильно побитая…

Лицо Ярослава напряглось, губы стали очень тонкими от злости, а скулы закаменели. Мужчина смотрел теперь словно сквозь меня, а я боялась даже пошевельнуться. Окаменела вместе с ним.

— Угу, — хмыкнул мужчина немного погодя, разморозив свою мимику. — Ушла она побитая.

— То есть ты… — округляю глаза.

— Она и пришла побитая. Кем-то другим.

— Что?.. Кто-то избил твою жену?

— Бывшую жену.

— Ну да, бывшую… Так кто ее избил?

— Мужик, с которым она спала, — я слегка приоткрыла рот. — Не к тому в кровать полезла. Ему, видимо, что-то не понравилось, вот и получила. Потом прибежала домой и стала врать мне, что ее просто избили. Я быстро правду узнал.

— И… и что потом?

— Потом, когда я сказал, что мы разводимся, она подала на меня заявление с типа правдой о том, что это я с ней сделал, подговорила соседей, в месть, что я не простил ей ее похождений. Она… хотела денег. Получила их, а потом забрала заявление.