– Будем выбирать стоянку!

– Стоянку! Стоянку! Первую стоянку! Полянку! Полянку! Первую полянку! – всё ещё не поддаваясь жаре, напевали старшие медвежата, а Юджин тянул «ля-ля-ля».

– Помните, как мы ходили в то кафе? – спросила я уже не мысленно, разгибаясь и выглядывая из-под козырька палатки на раздевающихся медвежат – они готовились купаться.

– Дям! У нас тогда был праздник! – первым вспомнил Сеня, уже переодевшись и доставая подводные маски.

– Точно! А что мы праздновали? – почесал подбородок Джордж.

– Первую неделю путешествия! – засмеялась Кью.

– А ещё – что Королева сама сплавала в открытое море! – добавила я, тоже смеясь.

– Вообще-то, технически, – не плавала. Меня на тот камень в море Юджин-старший отбуксировал на надувном круге, и я всё равно, хоть и цепляясь кончиками шлёпов, жутко боялась утонуть! – Кью не стала ставить себе в подвиг то, чего не делала. Она и сейчас бы не доплыла так далеко самостоятельно, хотя за лето шибко улучшила навыки плавания.

– Да ладно тебе, сплавала-отбуксировал! Какая разница? – возмутилась я. – Ты поборола страх глубины и отправилась чуть ли не на середину моря, чтоб меня удивить и поздравить с тем, что затеянный ради медвежных книг поход осуществился! Это ли не подвиг?

– Подвиг! Подвиг! Королевский подвиг! – запели малышата. Кью смеялась и помогала Юджину переодеваться.

– Опишешь тот день в книге, Мама Та? – поинтересовался Джордж.

– Уже описала! – кивнула я. На тот момент я ещё не читала наброски книги детям – в походе не до того было.

– Как называется глава?

– «Черешня-спортсменка».

– О, было очень вкусно! – вспомнил Сеня, а остальные медвежата погладили животики так синхронно, словно выступали на сцене.

– Поверьте, мне те ягодки показались вкуснее вашего во сто крат!

– Это почему?! – возмутились дети.

– Потому что я их ела в открытом море и в таком непробудном состоянии, что, казалось, я ещё сплю! Мама Кью дрейфовала на круге рядом, мы плевались косточками, кто дальше заплюнет, а вдалеке плавали дельфины. Наши эмоции и мысли обостряют или притупляют рецепторы. Так что я от обстановки была как в мечте…

– Это как? – не понял Сеня.

– Если у тебя дурное настроение, ты не различаешь детально, что перед тобою. Ты сконцентрирован на печальной или злобной мысли. Краски вокруг блёклые, приятного или интересного – ничего! Но ежели думаешь о хорошем, то и мир вокруг становится в разы ярче да удивительнее.

– Это только на зрение действует? – уточнил Джордж.

– Это касается всех рецепторов. Мы слышим то, что хотим слышать, и различаем на вкус то, что готовы в данном состоянии.

– То есть, если я буду в хорошем настроении есть лимон, он покажется сладющим… А когда мне будет грустно – кислющим?

– Приблизительно так. Не буквально, но очень близко! – кивала я.

– А почему так?

– Какие участки мозга задействованы, такие сигналы он и отправляет в рецепторы. Когда мы счастливы и воодушевлены, все ощущения приятны. И наоборот.

– Когда грустны – нам всё неприятно? – Джорджа эта мысль взволновала.

– Да.

– А что же делать?

– Не есть, когда грустно! – выпалил Сеня, совсем забыв про купание.

– Точно. И вообще, не нужно никакой важной жизнедеятельности совершать, пока настроение ниже нуля.

– Ждать, пока поднимется? – совсем переполошился Джордж. Он засуетился так, словно что-то забыл и искал по карманам, которых на его одежде вовсе не было – ведь он уже надел плавки.

– Нет, ждать не надо. Само по себе настроение не улучшается. Нужно его менять!

– Как это? Ведь что бы ты ни съел, всё будет недостаточно вкусным! Всё, что ни услышишь, будет так себе! К чему ни прикоснёшься – тоже соу-соу! – сокрушался Сеня в своём духе, удивлённо глядя, как Джордж волнуется от поднятой темы. Сам он между делом тоже вёл себя странно, только не замечал этого.

– Ага! Спасения нет, все бросаемся за борт, жизнь кончена! – трагично приложив руколапу ко лбу и делая вид, что падает в обморок, произнесла Кью. Медвежата рассмеялись и немножко расслабились.

– Ну в самом деле, смешно, не так ли? – спросила я.

– Дям, – за всех ответил Юджин низким деловым голосом.

– Настроение легко меняется, когда меняешь мысли и думаешь о чём-то хорошем, вспоминаешь приятное или смотришь на красивое!

– И что, сразу рецепторы начинают хорошо работать? – не поверил Сеня.

– Именно! Следом за мыслями и отличным настроением придёт и хорошее самочувствие.

– А если я и так себя прекрасно чувствовал? – не мог не возразить старший медвежонок.