Шрифт:
– А что? – зло спросила она.
Крис сказалась больной и не пошла на работу. Кутя позвонил ей по Скайпу.
– Ну что же вы, Кристина, не отвечаете! Нашли время заболеть, – строго выговаривал он совершенно мирным, искренним голосом. – У нас столько работы. Как же так, Кристина? Мы ведь рассчитываем на вас. Вы можете работать из дома?
– Я увольняюсь.
– Как? Почему?! Вам не понравилось у нас работать?
– Работать понравилось.
Я закатываю глаза, Крис кидает в мою сторону ищущий поддержки взгляд.
– Но все равно, – неуверенно добавляет она.
– Очень странно и неприятно, что вы нас вот так бросаете.
Кутя что-то еще говорит, говорит про Новикова, который так доволен их отделом.
– И кстати…
Но его «кстати» повисает в воздухе и исчезает – Крис в сердцах захлопывает крышку ноута.
– Вот так тебя! – кивает. – Фейсом об тейбл! Мама мия, санта Мария, ну почему, почему я не пошла к итальянцам?!
Я сжимаю губы, стараясь изо всех сил удержать классическое «а я тебе говорил».
– Ну давай, давай. Давай, скажи это, – щадит меня Крис.
Ночью я просыпаюсь от того, что кто-то трясет меня за плечо. Открываю глаза – как привидение, Крис стоит возле кровати босая, растрепанная, в банном халате, изо рта торчит зубная щетка.
– Я по-я-яла! – бубнит, орудуя щеткой. – У Ку-и есть брат-близнец!
– Что?! Который час?
Она вынимает щетку изо рта.
– Близнец! Это все объясняет.
Она вдохновенно разворачивает невероятную теорию, как один брат подменил другого.
– Нет, – горячится она, – ну ведь так могло быть?! Почему нет? Ну теоретически же могло?
– Кристин, ну блин!
– Я у Риты спрошу!
– Ну конечно! Нашла гуру.
На следующий день Крис возвращается к работе.
– Во-первых, надо довести проект. Не брошу же я их? Там в общем немного…надо закончить… они ведь никого не найдут…с профессионалами в Москве беда… Во-вторых, это все-таки был его близнец. Чем дольше я об этом думаю, чем больше я в этом уверена.
И снова, за кухонным столом, я вижу ее сутулый силуэт в полутьме, смягченный светом уличных фонарей. Сияние монитора окрашивает ее лицо в эфемерные, трудно уловимые оттенки. Иногда она поднимает лицо вверх, возвращая ему материальность, подносит руку с пузырьком к глазам, к одному, ко второму, увлажняя их специальными каплями.
Пятничный Тема
Прошло два месяца. Проект Крис завершила и все-таки уволилась. По этому поводу она купила бутылку шампанского и билеты на колесо обозрения.
Под нами парк Горького. Я боюсь высоты, но вида не подаю. Мы пьем, храбреем. Ногой можно пнуть облако, но страшно оторвать ее от пола.
– Он так и не извинился! – удивляется она. – Будто ничего не произошло. Подумаешь, мелочь – бабу пощупал.
Удивление заменяет ей осуждение.
– Кто? – хмыкаю я. – Брат-близнец?
– Надо было фингал под глаз поставить, тогда я бы знала наверняка.
– Надо было.
– Знаешь, у каждого из нас есть близнец. Он живет внутри. Каждый – это близнецы.
– Лично я – тройняшки.
Крис смеется.
– Я тоже. Отец, дочь и святой дух.
Колесо скрипит. А может нам кажется. От нас ничего не зависит. Оно крутится себе, а мы внутри, крутимся вместе с ним и вместе с третьей от Солнца юлой. А вокруг нас крутится Луна, но мы ее не видим, только чувствуем ее задумчивое потустороннее внимание.
Крис смотрит на город, как на море. Ищет горизонт, но его нет.
– В Питере он точно есть. Там залив.
– Да.
– Надо переезжать в Питер, – на Москву она смотрит с разочарованием. – Без горизонта нельзя. Я туда уеду. Мне там больше понравилось. И к Европе ближе. А где семь холмов?
Конец ознакомительного фрагмента.