Да я действительно испытал облегчение услышав о моем новом назначении, ведь от товарища Кобы можно было ожидать всего, в том числе и назначения командующим фронтом, мне управлять корпусом то было уже тяжело и если бы не мои помощники, кто знает чего бы я там накомандовал, а уж более большими соединениями, до этого я еще не дорос, да и дорасту ли. Поэтому, мое назначение на армию воспринял, не так тяжело, как если бы мне поручили вдруг командовать фронтом, а с непредсказуемостью, Сталина такое назначение могло быть вероятным. Ведь назначили меня представителем ставки на Ленинградский и Волховский фронты. Да это престиж, но и большая ответственность. Потому дальнейшее я воспринимал, как во сне. Лишь узнав, что армия будет считаться общевойсковой, испытал досаду. Я ожидал, что она будет танковой. Но, известие о том, что в её состав будет входить мой корпус, успокоило меня. К моему корпусу придавалось лишь две стрелковые дивизии, и еще одна казачья бригада, так называемая пластунская, а так же дивизион « Катюш». Вот и все, не самая большая армия, но и не такая уж и маленькая. Для чего она предназначена, я уже домыслил сам. Армия прорыва, а где у нас ожидаются наступательные действия широкого масштаба, ну конечно на территории Белоруссии, нужно выровнять фронт. Я конечно не исключал и Украинские фронты, а так же Южный. Но это уже решать не мне, а генеральному штабу. А пока мне дали три дня отдыха и ожидать вызова.

Было уже темно, я сидел в машине, которая меня везла домой. Улицы не были освещены, как и через окна домов не пробивались лучики света. В Москве по прежнему соблюдалась светомаскировка, на случай бомбежки, хотя фронт уже откатился на сотни километров от неё. Лишь конные и пешие патрули освещали улицы фонарями. Как не странно но на улицах было полно народу, где по одному где группами они стояли и как будто чего то ожидали.

Вдруг небо озарилось разноцветными огнями. Я вгляделся в окошко автомобиля, сообразив, что это салют. Ну да, ведь освобожден Киев. Майор сопровождавший меня, все так же молча сидел впереди рядом с шофером равнодушный ко всему происходящему, с ним даже не поговоришь, у него одна задача доставить меня домой в целости и сохранности. А небо все расцветало и расцветало в салютах. Сколько залпов произвели орудия я не знал, но все это время меня тянуло остановить машину и выскочить из неё и присоединится к ликовавшим толпам народа. Но я все таки сдержался. Автомобиль наконец то въехал в уже ставшим для меня родным двор. Майор выскочил из машины и открыв дверцу с моей стороны, вытянулся во фрунт. Я не спеша вылез и оглядел пустой двор. Ну, да все жильцы сейчас в основном на набережной, от туда лучше видно салют. Скорей всего о нем передали по радио и москвичи с нетерпением ожидали его.

– Вас проводить товарищ генерал лейтенант? – спросил майор продолжая стоять по стойке смирно.

– Не нужно майор, – отмахнулся я: – думаю теперь не заблужусь. Майор не обратил на мою шутку не какого внимания.

– Машина будет в вашем распоряжении, на все время вашего прибывая в Москве, – сообщил он: – если она вам понадобиться вам достаточно позвонить по номеру два нуля пять и назвать свою фамилию. Я кивнул, и майор отдав честь сел в машину и она заурчав мотором, начала сдавать назад, потом развернувшись рванула со двора. Я пожав плечами повернулся и уже было хотел поднявшись по ступенькам войти в подъезд, но из его темноты, ко мне шагнула человеческая фигура. Моя рука рефлекторно потянулась к карману шинели в котором, лежал небольшой шести зарядный браунинг.

– Товарищ генерал лейтенант, вы Кропоткин?

Этот вопрос ошарашил меня и еще больше насторожил. В моей правой руке оказался пистолет, а левая рука потянулась чтобы передернуть затвор. Фигура замерла.

– Я сержант милиции Колышкин, – раздался поспешный голос: – мой пост у вас во дворе, – сообщил он.

– Понятно, – я немного расслабился, но оружие не отводил, все случаи нападения на меня приручили к осторожности.

– У вас дома семь вооруженных людей, – сообщил человек, назвавшийся сержантом милиции.

– Это мои подчиненные, – сообщил я, вглядываясь в темноту.

Раздался облегченный вздох: – а я думал они по вашу душу, ведь среди них троя судя по погонам из особого отдела.

– Это мои люди, – вновь повторил я наконец определив, по силуэту, что фигура в форме. Я спрятал пистолет в карман, но входить в подъезд не спешил. Человек сам шагнул из темноты, в руке его вспыхнул фонарик, но осветил он не меня, а себя, давая разглядеть, что он действительно работник милиции. Я увидел молодое еще юношеское лицо, синею шинель с сержантскими погонами, шапка похожая на кубанку, ремень с левольверной кобурой. Сержант отдал честь и вновь представился.

– Сержант Колышкин, несу службу на время установленном посту у вас во дворе.

– Вольно сержант, благодарю за службу. Я хотел было шагнуть в подъезд, но голос сержанта остановил меня.

– Они забрали её, – сообщил он. Я замер пытаясь понять, что этими словами хотел сообщить мне сержант.

– Кого её? – спросил я, наконец, хотя в голову стали приходить разные мысли.

– Женю.

– Кого? – я схватил сержанта за плечи.

– Вашу сестру товарищ генерал.

– Кто, забрал?

– Её остановил патруль перед входом во двор, почти сразу подъехала машина и её силой усадили в неё, – сообщил сержант.

– Что за патруль? – машинально спросил я, пытаясь понять происходящее.

– Из военной комендатуры нашего района, они почему то начали крутится возле вашего дома. – Я думал, что они присланы для усиления, а они произвели арест вашей сестры.

– Откуда ты знаешь, что её зовут Женей и она моя сестра? – спросил я у сержанта.

Тот замялся, выключил фонарик, но я успел разглядеть, как покраснело его лицо. Понятно парнишка начав дежурить у меня во дворе, увидел симпатичную девушку и влюбился в неё, постарался разузнать кто она и как её зовут и скорей всего информацию ему предоставила дворничиха.

– Когда это случилось? – спросил я, вновь обдумывая сообщение.

– Примерно полчаса тому назад, – сказал сержант и выжидающе посмотрел на меня.

Чего он ждал, что я кинусь сломя голову выяснять за что арестовали мою сестру в комендатуру. Но я уже не был таким наивным мальчиком. Конечно я заявлюсь в комендатуру, но не один. Это раньше пожалуй, я так бы и поступил, но зная различную под коверную борьбу в этом мире я понимал, что спешка не всегда приносит нужные результаты, многие деятели СССР и даже сам Калинин ничего не могли сделать когда арестовывали их родственников и даже жен.