— Понятно, — юноша нахмурился. — Я так понимаю, обниматься не будем?

Девушки удивлённо переглянулись и от нелепости такого высказывания прыснули от смеха.

— Не будем, — Джим пристально всматривалась в его лицо. Тихо, так, чтобы только он услышал, добавила: — Не здесь…

Отзвучала музыка, и юноши увели своих партнёрш по танцу из центра зала, открывая вид на манящий паркет.

— Джим Деф'Олдман, могу я вас пригласить на следующий танец? — Арникус протянул правую руку девушке, другую спрятав за спину и слегка наклонив голову.

— Да, — только и сказала Джим, вкладывая свою кисть в его раскрытую ладонь.

Арникус дождался, чтобы девушка подошла ближе. Когда она поравнялась с ним, развернулся и повел её к кругу готовящихся к танцу пар. Наклонил голову вперёд, заглядывая в глаза.

— А ну, быстро признавайся, тебя танцевать научили? — он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, такое выражение лица стало у Джим. — Опозоримся ведь!

Девушка кивнула, при этом её плечи очень подозрительно подрагивали.

Они вышли в центр зала, остановились и повернулись лицом друг к другу. Арникус подошёл ближе и, едва касаясь, положил руку на талию Джим, другой взял её кисть в свою ладонь и слегка сжал, как бы успокаивая. Отпустил.

Девушка подняла руку и положила на его плечо. Передвинула выше... Опустила ниже... Неуверенно заглянула юноше в глаза, усиленно вспоминая, что там вдалбливал каждое лето её учитель танцев: "Руки должны быть легкие, полусогнутые, не напряженные". Нет. Это говорил Диирде'Грамм — учитель по самообороне. "Обязательно держите прямо спину, улыбайтесь и порхайте. Порхайте и улыбайтесь!" Кое–как растянула губы в улыбку. Увидела строгое покачивание головы Арникуса и тут же перестала. "Как же тут вспомнить, в каком месте должна быть рука?" Услышала тихий смешок. Строго посмотрела на друга.

— Эта находится на месте,— тихо объяснил он,— а вот... Разве другой рукой ты не должна немного приподнять подол своего платья? — юноша вопрошающе приподнял одну бровь.

— Нет, — Джим зачем–то посмотрела вокруг и шёпотом добавила: — У меня там сапоги.

Арникус громко засмеялся, привлекая всеобщее внимание. Смех оборвался, лицо юноши стало серьёзным.

— Почему–то меня это не сильно удивило.

Музыканты взяли первые аккорды следующей мелодии, и юноша хотел начать двигаться, но Джим остановила его:

— Подожди! — она беспокойно вглядывалась в его лицо. — Послушай, а правой ногой вперёд, или всё же левой?

Арникус подтянул её к себе ещё ближе и немного наклонился вперёд, удивлённый таким растерянным и невинным взглядом из–под пушистых светлых ресниц. Усмехнулся:

— Всё равно.

Немного приподнял девушку от пола, заставив её чуть привстать на носки, и уверенно закружил в танце.

Джим от неожиданности на мгновение зажмурилась, но, осознав, что никто никуда не упал, не запнулся, никого не сбил, распахнула глаза и облегчённо вздохнула. Однако так и не смогла решиться поднять глаза. Поэтому уставилась на подбородок Арникуса, боковым зрением отмечая проносившиеся мимо танцующие пары: "Или это мы на такой скорости несёмся?"

Арникус не отводил изумлённого взгляда от лица Джим. Ведь он знал каждую чёрточку этого лица, был знаком с любым выражением, появлявшимся на нём. Как же случилось, что столь дорогие черты сейчас выглядели иначе? Его взгляд переместился с макушки на щёку, горевшую румянцем, на губы в полуулыбке, на шею, где от волнения трепетала жилка, ещё ниже… Арникус резко вскинул голову вверх, его брови сошлись на переносице. Почему–то нестерпимо захотелось тут же потрогать свою шею. Ещё больше нахмурился.

Джим перестала изучать подбородок юноши и подняла голову, вопрошающе посмотрев ему в глаза.

Арни, как будто только этого и ждал, тут же тихо заговорил, избегая смотреть в светло–зелёные очи девушки:

— Каждый раз, когда приходило письмо от Адагелия с очередным отчётом о всякого рода деятельности, связанной с моим наследием, в конце всегда хоть немного, но было написано о тебе. Ты даже представить себе не можешь, как я был благодарен за эти три–четыре строчки… о твоей жизни.

Под конец юноша всё–таки не выдержал, решился посмотреть в глаза подруги. И утонул.

— Значит, ты знал, — Джим не спрашивала. Он едва заметно повел плечами. Девушка кивнула каким–то своим мыслям и улыбнулась. — Я так и подумала. Ты меня назвал Джим Деф'Олдман, — тут она укоризненно свела вместе брови и покачала головой в раздражении. — Но подожди, раз была возможность, почему ты не писал мне?

— Не хотел тревожить, — Арникус грустно вздохнул и очень тихо добавил: — Да и не знал я, о чём писать тебе... — слегка наклонив голову, он с нескрываемой теплотой произнес: — Малыш, я так горд твоими победами в поединках на ежегодных турнирах в академии.