— Только попробуй! — предупреждаю я. — Руки оторву! Отошли все назад!

— Высадите двери! — последний из идущих охранников бегом возвращается к машине за монтажкой, как я понимаю. Так же бегом возвращается и начинает высаживать вторую дверь. Первую мои бравы молодцы вырывают руками. Оттаскивают пострадавших, мужчину и женщину средних лет, по видимости живых и не изломанных. Ремни безопасности — наше всё.

А вот дамочке помоложе, сидящей сзади, досталось круче…

На обочине организуем лежбище. Один из охранников по моей команде срывает чехол с кресел. На нём и относим пострадавшую на обочину. Спешу за ней. Девушке досталось. Кроме царапин и опасно бледного лица открытый перелом правого предплечья. Под небольшим углом, но кость прорвала кожу. Из глубокого пореза на плече, — на разбитое окно её бросило что ли? — толчками бьётся кровь.

Присаживаюсь рядом на одно колено. «Зрение» включаю на автопилоте и сразу понимаю, что не ошиблась. Не знаю, как остальные, но эта девушка в пограничном состоянии. И недолго ей осталось, если не помочь. Не так я сильна в анатомии, была не сильна, пока «видеть» не стала. Артерия в плече повреждена. И ниже есть опасные порезы.

Рассуждения мои действиям не помеха. Пальцами уже пережала артерию, толчки крови из раны меняются на слабеющее вытекание.

— Агдан, Агдан… — на эти шепотки не обращаю внимания. Я сейчас не Агдан, а обычный гражданин. Вернее, не обычный, а цивилизованный, тот, который не пройдёт мимо попавшего в беду человека. Краем глаза фиксирую какую-то возню, возмущённый возглас, тихий, но грозный рык. Охрана не спит.

— Не подходить! — предупреждаю тем же командным голосом. — Даже не дышать в эту сторону! Дайте что-нибудь стерильное. Салфетку, полотенце…

Поданную через полминуты салфетку приказываю осторожно накрыть место перелома. Надо закрыть доступ воздуха, перекрыть канал загрязнения раны. Даже микробрызги при разговорах могут повредить, занести инфекцию. Пыль может попасть. Сама я уже в маске и хоть убей, не помню, когда успела её нацепить.

Проверяю всё остальное. Пара ребёр сломана, но не катастрофично. Лёгкие и другие органы не повреждены. Почти не повреждены. Небольшой разрыв печени. Состояние шоковое, что тоже опасно. Осторожно кладу вторую руку и начинаю «работать». Кость я ей не сращу, а печень подлатаю и, вообще, силёнок волью…

Наконец-то прибывает скорая помощь. А то уже устала в одной позе сидеть. Под расстреливающими взорами зевак. Это ещё меня Чжу прикрывает и осаживает норовящих подобраться поближе неласковым взглядом. Кратко докладываю людям в белых халатах (на самом деле, в чёрных робах с оранжевыми вставками).

— Разрыв плечевой артерии, открытый перелом правого предплечья, сломано два ребра, внутренних повреждений нет кроме ушибов, вывихнута левая ступня. Возможно, сотрясение мозга, кости черепа целы.

— У-ф-ф-ф! — кое-как встаю, ноги затекли.

— Быстро в жопу пошёл! — предваряю и сопровождаю действия охранника, который заворачивает сначала руку, а потом и целиком зеваку лет тридцати. Нашёл время автограф выпрашивать. Тем более, я давно их на улице не раздаю.

Через пять минут, сразу, как только привела себя в порядок, выруливаем с места ДТП. За нами уже пробка. Не сильно большая, поток машин в этом направлении не велик.

8 августа, понедельник, время 09:20.

Одна из студий «Агдан-ТВ».

— Вы напрасно задаёте такой вопрос, господин ЕнУ, — упомянутый мной господин прислан ВинЧоном, лидером оппозиции. Он попросил об интервью, мне не то, чтобы не жалко, мне выгодно. Изрядная, хоть и меньшая часть общества, их поддерживает. Значит, впереди маячит рост рейтинга моего телеканала.

Небольшого роста с профессорской бородкой интервьюера прислал ВинЧон. Он не журналист, по представлению ВинЧона, аналитик и политический эксперт. Вопрос он задал провокационный, насколько коррупционно нынешнее правительство? Это фишка нашего канала, которую поддерживаю всеми силами. Нет запретных тем и запретных вопросов. В разумных пределах, конечно. На нескромные вопросы просто отвечать не буду. Но и репрессировать за их озвучивание не планирую. На первый раз, а там посмотрим.

— Он бесполезен, — объясняю я. — Я не смогу сказать, что правительство коррупционно, даже если мне будут известны такие факты. Во всём следует соблюдать порядок. Если я вдруг обнародую такие обвинения, это будет означать объявление войны правительству. Но в настоящий момент моя корпорация принимает участие в одном национальном проекте. Согласитесь, будет странно, если вместо сотрудничества, я затею драку со своими партнёрами.

— А вам известны такие факты? — хитренько улыбается эксперт.

— Нет, лично я с таким не сталкивалась. Но опять повторяю: ваш вопрос не имеет смысла. Если бы я что-то такое знала, я бы всё равно сказала «нет».

— Потому что не хотите раздражать правительство и президента?

— Не хочу. И смысла не вижу.

— Но ведь каждый честный человек…

Вот упёртый!

— Каждый честный человек должен соблюдать естественный порядок. Если заболел — обращайся к врачу. Если подвергся нападению грабителя — вызывай полицию. Если узнал что-то о коррупции в государственных органах…