— Чжу, не мешай, — дёргаю плечом, ЧжуВон перемещает руку на спинку стула. — Это мой муж, — объясняю Лене по-русски и продолжаю дальше.

— Конечно, сложности будут. Но вы молоды, легко адаптируетесь. У нас более тёплый климат, но вы приедете ближе к осени, так что летний пик жары не застанете.

Гнётся-то она гнётся, но решение никак принять не может. Немножко надавлю.

— Давайте так, Лена. Я ведь тоже человек занятой. Вы подумайте до понедельника, а в понедельник жду определённого ответа. И только «да», любой другой ответ трактую, как «нет».

На том и расстаёмся, а то меня уже ЧжуВон заждался.

— Красивая девушка, — ЧжуВон впечатлён. Мгновенно про себя решаю, что в Россию его отпускать нельзя. Во Францию — можно, а в Россию — нет.

— Что у тебя с ней за дела?

— Мой будущий преподаватель для трейни и айдолов. Если согласится.

25 августа, четверг, время — 17:50.

Сеул, один из элитных ресторанов.

— И всё-таки десять миллионов это мало, — твёрдо, очень твёрдо заявляет Робинс.

Он всё-таки прилетел на переговоры, хотя я предупредила, что никакого торга не будет. Мы здесь втроём, ЧжуВон со мной. С ним легче, численный перевес даже в таких случаях имеет значение.

— Это крайний предел бюджета на фильм, который мы закладывали изначально, — вежливо объясняю я. — Теперь, из-за ваших аппетитов, его придётся удвоить.

— Хороший режиссёр — гарантия окупаемости, — Стив закидывает очередную креветку.

— Ничего не может быть гарантией. Работа над фильмом — коллективный труд. Налажает один, флопнутся все.

Зависает пауза, во время которой уделяем время блюдам. ЧжуВон наслаждается котлетами. Я его приучила, чем горжусь. Он пока помалкивает, только взглядом меня поддерживает.

— Продюсером, как я понимаю, вы будете, госпожа Агдан?

Паузу заполняет. Можно даже не отвечать, настолько всё очевидно.

— Продюсер, композитор, кадровик. Всё это я.

— Можем поступить по-другому, — Стив разделался с основным блюдом и принимается за десерт. Мы стараемся не отставать.

— Плюсом к гонорару в десять миллионов вы дадите мне три процента выручки.

Переглядываемся с ЧжуВоном. У нас свой диалог. Не вербальный. В его глазах предупреждение. Именно по его настоянию и после изрядной нахлобучки я сняла предложение Стиву и заменила его более жёстким. Он долго разорялся, и главную мысль я усвоила быстро. Вот сейчас и выложу.

— Нет, — негромко говорит Чжу, а я даю развёрнутый расклад.

— Чтобы претендовать на выручку, надо сделать вклад. На бизнес-языке: совершить инвестицию. Вы никаких инвестиций не делаете, наоборот, вы — расходная статья. Если хотите сделать ставку, то должны твёрдо знать, что можете, как выиграть, так и проиграть. К примеру, если выручка достигнет пятидесяти миллионов, то ваши три процента можно заменить на полтора миллиона долларов, на которые вы должны уменьшить свой гарантированный гонорар. Тогда в договоре прописываем гонорар в восемь с половиной и плюсуем три процента выручки.

— Вы прогнозируете кассовую выручку в пятьдесят миллионов? — режиссёр смотрит очень внимательно.

— Плюс-минус, — пожимаю плечами. — Сами понимаете, прогнозы дело неблагодарное. Если мы пропишем такие условия, про которые я упомянула, то при выручке меньше пятидесяти, вы проиграете. Если больше — выиграете. Всё честно.

Озадаченность Стива вызывает у меня веселье, которое прорывается насмешливым взглядом. Переглядываюсь с Чжу. Стив, занимаешься своим делом и ведь успешно, зачем тебе лезть в незнакомые дела? Давно по голове не получал? Реальность жестока, ей всё равно, кого бить. Сейчас надо принять решение и как не ошибиться? В какой-то степени придётся действовать наугад, брать что-то на веру. То, что невозможно вычислить.

В прошлом мире первый «Терминатор» взял почти восемьдесят миллионов при тратах в шесть с половиной. Расходы мы уже, считай, утроили. И доллар сейчас дешевле, — так-то «Терминатор» вышел на экраны в 1984 году, — потому целиться надо на сотню. Но Робинсу знать об этом не обязательно.

Не удаётся мне его нагреть. То есть, я всё равно его обштопаю, но в этом месте не удалось. Недооценила американскую привычку по любому поводу идти на пари и делать ставки. Вот Робинс и согласился для получения трёх процентов кассовой выручки на уменьшение гарантированного контракта на полтора миллиона долларов.

Тут такое дело. Могла и упереться. И, скорее всего, Стив бы поморщился, но согласился бы. ЧжуВон предупредил меня заранее, что сам факт его прилёта в Сеул означает согласие на заявленные условия почти на сто процентов, но я…

25 августа, четверг, время — 20:20.

Особняк Агдан, общая комната.

— Чуточку промахнулась, — чистосердечное раскаяние смягчает вину.

— Не сказал бы, что «чуточку», — продолжает меня пилить ЧжуВон. Есть за что, надо признать. Только что выдвинул идею, что надо было назвать Робинсу ожидаемую выручку в сто миллионов. Или больше. Тогда бы ему пришлось снижать гонорар до семи миллионов, чтобы сделать ставку на три процента. Хорошая мысля. Жалко, пришла опосля.