Ольга читает по памяти Кэрролла, удобно расположившись в пустоте, закинув ногу на ногу и сложив руки за головой. Она старается читать спокойно, с выражением, чтобы поменьше думать о том, что ее существование может прекратиться в любую секунду. По крайней мере, если ей не повезет, и она умрет здесь, то последнее пристанище будет довольно приятным и красивым местом. Да и слушатели подобрались хорошие, таких у нее давно не было, так что есть смысл и дальше читать как можно лучше.

– засовывали Соню в чайник…

Она дочитывает до начала суда, когда Чернова завершает процесс.

– Достаточно.

– Ну, и что там?

– Точно не мина, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Тут нечто более интересное. Ильич, вырубай!

Час спустя Ольга снова сидит перед капитанским столом, медленно потягивая крепчайший черный чай с сахаром и лимоном, сосредоточенно запоминая пространные объяснения Черновой.

– Короче, Склифосовский, вывод из всего этого какой?

– Мы ошиблись, предполагая, что они что-то внедряли или извлекали. Ни то и ни другое. Те, кто оперировал Ольгу, старались спрятать в самых дальних глубинах ее сознания некие важные данные, которые уже были при ней. Причем спрятать так, чтобы их было невозможно обнаружить извне, но можно достать в любой момент, когда потребуется. Я сама-то обнаружила следы вмешательства чисто случайно. Судя по всему, это именно та секретная информация о работе завода, которая стоит очень больших денег.

– Владимир Ильич, что думаешь?

– Странная выходит штука, шеф. Начнем с того, что мы не знаем, кто и по какой причине бросил Воронову в тюрьму без суда и следствия. Может быть, мистер Донован отомстил ей таким странным образом за смерть любимой дочки. Может быть, ее решили оставить там, чтобы не выплыла на свет правда о произошедшем на Высоком Доме, закрыть и выбросить ключ, предварительно изъяв свои технические секреты. А теперь выясняется, что секреты Ольги так и остались при ней, только тщательно скрытые ото всех. Рискну предположить, что мы имеем дело не с местью, а с похищением.

– Кто-то неизвестный, но весьма могущественный, под предлогом нападения на станцию, вовремя объявил Воронову мертвой и спрятал девчонку в частной тюрьме, для гарантии поработав над ее мозгом. Для всех остальных она списана в тираж, а неизвестный кто-то получил в свои руки и высококачественного специалиста, стоящего больших денег, и живой сейф в одном лице. Именно потому ей не стали вживлять резонатор, как товарищу Фрунзе – боялись сбить настройки и сделать непригодной к дальнейшему использованию.

Ольга, стараясь придать своему лицу как можно более безразличное выражение, напряженно обдумывает ситуацию. Опять эта чертова информация, вложенная в нее еще до рождения. Она была нужна друзьям Арины, нужна неизвестному похитителю, нужна всем. Кто еще захочет ее получить, и каким способом?

– Значит, скандал в благородном семействе? Под шумок сперли носителя государственных секретов, чтобы потом использовать? Занятно. Сколько говоришь, она стоит?

– Полтора миллиарда в месяц при наличии оборудования. Технология производства водоочистителей до сих пор один из самых охраняемых секретов Сверхновой.

Климов оценивающе глядит на Воронову.

– И носитель секрета у нас, сидит прямо передо мною…

Чернова сменяет Владимира Ильича.

– Носитель есть, да не про нашу честь, Федор. Нам с Оленьки ничего не перепадет – извлечь данные без кодов доступа невозможно при всем нашем оборудовании, с этим не справятся даже самые мощные машины Политбюро. Там внушающая уважение многоступенчатая защита, и при попытке взлома все, что мы гарантированно получим в итоге – жизнерадостную дурочку, которая будет весело хихикать до конца жизни. Чтобы открыть ларчик надо найти того, кто закрыл его, и выбить ключ.

– А счастье было так возможно. Ладно, не были богатыми, нефиг и начинать. Работать она сможет?

– Да, в остальном с девушкой все в порядке, навыки при ней.

– Ильич?

– Я думаю, стоит попробовать. Она мне даже чем-то понравилась, у девицы интересное мышление, женская техническая логика штука весьма занятная.

– Хорошо, я вас понял. Оставьте нас, пожалуйста.

Чернова и корабельный компьютер отключаются, оставив Ольгу наедине с капитаном. Климов некоторое время молчит, оценивая радости и печали ближайшего будущего, затем спрашивает.

– Что ты знаешь о Большевике?

– Бывший крейсер флота Союза, теперь частный корабль, принадлежит вам. Вы вроде наемников, воюете за тех, кто лучше платит, беретесь за ту работу, которую больше никто не сделает. Так говорили про вас в сети, и если это не соответствует действительности, то прощу прощения.

– Отчасти верно. Но лишь отчасти.

На столе между ними появляется трехмерная модель околоземного пространства.

– Как ты знаешь, обитаемый космос разделен на три зоны влияния, и любой корабль или колония, естественная или искусственная, так или иначе, входит в одну из зон. Действует по ее правилам.