Когда наши губы расстаются, взгляды встречаются. От того, как Мэтт на меня смотрит, от его близости и всё ещё обнимающих меня рук сердце странно сжимается в груди. Противоречивые мысли куда-то убегают, в мире остаются лишь его глаза, и то, что играет в них. Поддавшись их выражению, я несмело приближаюсь, и Мэтт с готовностью встречает мои губы.

На этот раз поцелуй неспешный, изучающий, определяющий границы возможного. Но есть ли они вообще?..

Неожиданно для себя я с особенным рвением отвечаю на движения его губ и языка, зарываюсь пальцами в его волосы. Мэтт немного подаётся вперёд, вынуждая меня прогнуться назад и лечь на кровать. Увлечённая поцелуем, я замечаю это слишком поздно: губы и руки мужа словно повсюду одновременно, не дают ускользнуть, отбирают силы для сопротивления. Не успев толком опомниться, я взволнованно дышу, почувствовав, как его ладонь проскальзывает под ночную сорочку.

Тепло его руки обжигает, разгоняя кровь по телу. Я чувствую его возбуждение, но это не пугает. Да и сложно анализировать происходящее, когда губы Мэтта накрывают мою кожу. Это так чувствительно и приятно, что я таю под прикосновениями языка и губ, дрожу под дыханием, разгоняющим мурашки по телу… А он и не думает останавливаться, спускается ниже, задирает сорочку.

Это слишком новые, откровенные для меня ощущения. Они захлёстывают с головой, заставляя меня выгибаться и впиваться в простынь пальцами.

И я не хочу всё это прекращать, хотя чувствую, что должна. Даже несмотря на то, что мы больше не увидимся. Потому что такое ощущение, что я просто пропаду, если позволю нам дойти до конца. И неважно, откуда оно.

— Нет, нет… — бессвязно бормочу, прерывисто дыша. Мэтт замирает, подняв голову, и смотрит мне в глаза. — Нельзя…

Видеть его где-то в районе моего живота, чувствовать руки на бёдрах и плавиться от потемневшего взгляда — это слишком… Совсем не помогает стремлению прекратить всё.

Я не знаю, что Мэтт видит у меня в глазах, но его явно не убеждают мои попытки сопротивления. Он улыбается, и по моей коже пробегается новая тёплая волна. Непривычная улыбка, откровенная, волнующая.

— Нельзя, значит? — интимным полушёпотом уточняет Мэтт, лёгкими поцелуями двигаясь наверх, к моему лицу. — Ты уверена?

Он прекрасно знает ответ, и я это понимаю. Потому что просто не могу контролировать учащённое дыхание, бешеное сердцебиение, непроизвольный отклик тела, подставляющегося под его ласки…

А тут Мэтт ещё снова впивается в мои губы. Чувственно, напористо. Мгновенно заставляя меня дрожать, и вот я уже обнимаю его плечи и с готовностью приоткрываю рот. А потом и вообще расслабляюсь под тягуче нежным поцелуем настолько, что по всему телу разливается тёплая слабость. Хочется ещё и ещё…

Но стоит мне только увлечься, как Мэтт отстраняется, приподнявшись надо мной и снова глядя в глаза. И от этого мгновенно сбивается дыхание, а кровь приливает к щекам, наверняка придавая им красноту.

Я ведь вижу и понимаю, что означают эта остановка и его взгляд. Несмотря на мой очевидный отклик на его действия, Мэтт ждёт слов. Хочет их. Не меньше, чем дальнейшего.

Я знаю, что ему очень сложно сдерживаться, тем более, учитывая, сколько он меня ждал. Но так же чувствую — Мэтт не станет принуждать меня. Даже при том, что телом я согласна. Но ему нужно большее — безоговорочная капитуляция.

— Мэтт… — растерянно срывается с моих губ. А сердце вдруг пропускает удар при звуке его имени.

Ласковые пальцы пробегаются по моему лицу, проводят по скулам, подбородку, мягко зарываются в волосы.

— Доверься мне, — шепчет Мэтт, осторожно касаясь губами моей щеки.

Я утихаю, внимая его поцелуям. И только сейчас осознаю, что мои пальцы всё это время впиваются в его плечи.

Я не хочу отталкивать его и точно знаю это. Но и никак не могу решиться согласиться. Ведь это неправильно?..

— Да, — неожиданно для себя выдыхаю, когда наши взгляды снова встречаются.

И с этим словом во мне зарождается уверенность. Будь что будет. Мне хочется испытать то, что обещают его глаза, прикосновения и поцелуи.

Всё равно это наша последняя ночь. И ничто не изменит мою решимость сбежать.

Мысли путаются, исчезают, превращаются в ощущения — я тону в уверенном, жадном и смелом поцелуе. Получив долгожданное согласие, Мэтт явно не собирается больше сдерживаться, насыщаясь моими губами и даря всё более острые ощущения. Я бездумно вожу руками по его спине, растворяясь в ласках.

Низ живота горит, внутри завязывается дурманящий узел.

Поцелуи покрывают мне шею, заставляя дрожать. Нежные касания губ и языка периодически меняются страстными, несдержанными, всё сильнее распаляя меня.