Как? Как, чёрт возьми, я справлюсь с этим заданием?!

Я даже не представляю, как примет меня Мэтт теперь. Но самое главное, что понимаю из всех этих воспоминаний — близких он слишком бережёт. А себя — не особенно. Учитывая эти детали, я уверена — Мэтт скорее согласится на своё разоблачение, чем вынудит Эдварда растрачиваться своим редким даром. Ведь это наверняка не проходит бесследно. Иначе тогда, двести лет назад, колдун хотя бы предложил мне вечность, а не перерождение…

А тут речь о троих.

Другой вариант — обхитрить их, открыто противостоять им. Не сомневаюсь, что, скорее всего, Эдвард и Мэтт выберут это. Но я не могу рисковать. Слишком высоки ставки. Вряд ли это семейство отпустило бы меня так легко, если бы оставалась хоть какая-то лазейка.

Не удивлюсь, если, например, они передадут воспоминания кому-то близкому к семье и неприметному для общества. Чтобы тот действовал в случае, если колдун сотрёт воспоминания у них или избавится ещё каким-то способом.

И что остаётся тогда?

Не говорить Мэтту правду, а узнать про заклинание якобы для себя? Слишком жестокая хитрость. Да и вряд ли он поверит мне после всего, что произошло.

Понятия не имею, что делать, а потому суток будет ничтожно мало. Только бы поскорее увидеть Мэтта — тогда, может, идея спасения придёт сама.

Я даже не помню, как добираюсь до причала с кораблями на попутной карете. Всё происходит так спонтанно и отвлечённо, за мыслями, что прихожу в себя уже на месте. И тогда-то и чувствую сосущее чувство голода.

Есть хочется ужасно. Но сначала надо выяснить расписание кораблей. Почему-то не покидает ощущение, что каждая минута решает всё. Что если я отвлекусь хоть на секунду — нужные корабли уже уплывут без меня.

Я резко двигаюсь к порту… И замираю, увидев знакомое лицо. Оно резко выделяется из толпы. Как когда-то давно, на балу…

Мэтт тоже замечает меня. Он сразу уверенно движется в мою сторону, а я ещё с трудом соображаю. Как он тут оказался? Что теперь будет?

Мэтт…

Сердце стучит сильнее. Я вспоминаю, как ждала его тогда, двести лет назад. Как бросилась к нему навстречу… Как он смотрел на меня…

Теперь я понимаю его. И свои чувства к нему. Как я ни пыталась глушить их в этой жизни, они не умирали. Даже когда умерла я.

А сейчас мне не по себе взглянуть в его глаза. Хотя больше всего хочется снова оказаться в его тёплых объятиях.

— Как ты нашёл меня? — тихо спрашиваю, когда Мэтт подходит.

Я по-прежнему не смотрю на него, но всей кожей чувствую его взгляд. Муж отвечает не сразу. Пауза виснет какие-то секунды, которые тянутся ощутимо дольше. Похоже, ему понадобилось время, чтобы совладать с собой.

— Ближайший корабль отплывает через восемь минут. Поговорим там.

Я зачем-то оглядываюсь назад, к городу. Мэтт явно замечает этот жест — его глаза опасно темнеют. Перемена оказывается резкой, хоть и едва уловимой. И она беспокоит. Сейчас, когда я и без того слишком нервничаю.

Видимо, он решил, будто я готовлюсь снова бежать. Замираю, глядя, как Мэтт неумолимо шагает ко мне.

— Я хочу есть, — растерянно поясняю, когда он оказывается совсем рядом.

Наверное, Мэтт готов силком затащить меня на этот корабль, если понадобится. Интуитивно чувствую это, хотя он сохраняет холодную выдержку.

— Сядем на корабль и закажем там.

Киваю. Хотя не похоже, что Мэтт ждёт какого-то ответа.

Механически поднимаясь с ним на борт, я даже не раздумываю, как муж так быстро приобрёл билеты на вот-вот отплывающий корабль. Мне так не везло — всё было распродано. Но важно не это…

Мэтт перестал доверять мне. Неудивительно, если он подумал, что мои слова про голод — лишь повод задержаться в городе.

Мэтт следит за каждым моим движением. И на этот раз это не только забота, с которой он помогает мне подниматься наверх; но и предосторожность. Я чувствую это. Мэтт начеку, потому что в любой момент готов к неожиданностям с моей стороны.

Но главное даже не это. Несмотря ни на что, Мэтт всё равно собирается вернуть меня домой.

Конечно, я всегда знала, что он не откажется от меня. Что бы ни было. Но сейчас эта мысль греет и поддерживает, как никогда.

**************

Я набрасываюсь на еду с таким аппетитом, что вряд ли у кого-то могут оставаться сомнения в моём голоде. Такое сложно сыграть.

Мэтт никак не комментирует это, но периодически бросает на меня странные взгляды. Сложно сказать, что у него на уме.