Единственное, что удержало меня от того, чтобы сойти с ума, – это дыхание. Спокойное и размеренное. Негромкое и чистое. Это моё дыхание?

Времени тоже будто не было. Как долго я нахожусь здесь, как давно я очнулась? Времени нет. А есть ли я? Это сон или я живу? Или?..

В связи с событиями, происходящими со мной последнее время, во мне проснулась вера. Вера в чудеса, а теперь и вера в кошмары. Первая, застелив мне глаза, позволила позабыть обо всём, а вторая бросила в бездонную пропасть. Я ждал. В ужасе и отчаянии ждал спасительного знака свыше, чтобы понять, что я могу сделать в этой ситуации. Куда я должен идти?

Единственное, что я мог сейчас сделать, – это наслаждаться тем, что я имею. Быть благодарным судьбе за то, что всё происходит именно так, а не иначе. Ведь это лучший из всех возможных раскладов.

Что страшнее? Кошмары, что преследуют от ночи к ночи, всё глубже закрадываясь в тебя, поражая реалистичностью каждой детали? Или бессонница, что напрочь лишает тебя сна, заставляя в отчаянии и бессилии вспоминать, вспоминать всё с невероятной ясностью и, когда уже нет больше сил, отправляться бродить по пустым комнатам во всепоглощающей тишине? Искать тепла в тёмной зале, освещённой лишь огненным светом догорающего камина, а когда и это тепло оставит тебя, холодными руками зажигать свечу. Сегодня была одна из таких ночей.

Так ли уж важно, что нас ждёт? Или всё-таки важнее то, как мы это встретим, кто будет рядом в этот момент? Кто останется, а кто сбежит? Так ли уж фатальна неопределённость или она помогает нам понять, кто окружает нас, и кто на самом деле мы? Чего мы сами стоим и чего стоят наши слова и помыслы? Так не лучшее ли это, что могла подарить нам жизнь?!

Тишина поглотила нас. Каждый думал о своём. Это был наш последний день. Завтрашний день настанет, и всё закончится. Невозможно предсказать, что ждёт нас. Все ли из нас встретят рассвет послезавтра?

Счастливым ты становишься тогда, когда принимаешь то, что происходит с тобой. Но принимать не означает соглашаться. А следовательно, это не связывает тебе руки, это не значит, что ты должен бездействовать.

Одиночества избегает тот, кто боится самого себя. Кто познал себя и принял со всеми недостатками и достоинствами, страхами и предубеждениями, тому не страшно остаться наедине с собой и со своими мыслями, порой неуправляемыми, бессознательными, которые достигают самых потаённых уголков души. Они, как вода, проникают сквозь, казалось бы, нерушимые стены, воздвигнутые нашим разумом, здравым смыслом и прочими инструментами выживания и приспособления мира под себя.

В сущности, свой путь мы проходим в одиночестве. Он принадлежит только нам. И, казалось бы, как один может указывать другому, как ему этот путь пройти? Ведь отвечать за любое решение в нашей жизни и его последствия можем только мы сами. Даже если кто-то склоняет нас к чему-то, в особенности если заставляет быть тем, кем на самом деле мы не являемся, решение пойти на это или отвергнуть лежит лишь на нас.

Безмятежное солнце. Мы ждём его, ищем и прощаем ему все те часы одиночества, стоит ему лишь сверкнуть на горизонте. Оно так нужно нам. Хотя кто-то приспосабливается жить и без него. А потом его ласковые лучи кажутся им колкими и ослепляющими. А нужны ли мы солнцу? Нужны ли ему наши ожидания и мольбы? И приходит ли солнце к нам всякий раз по собственному плану или внемля нашим призывам? Что, если однажды мы отречёмся от него, как многие сделали уже сегодня? Глаза наши станут терпимыми к тьме и ко всему, что ей сопутствует. Будет ли солнце возвращаться к нам? Я уверен, что будет. Снова и снова напоминая нам, откуда мы на самом деле и что внутри нас. Напоминая, что, даже яростно желая примкнуть к чуждому нам по роду миру, мы всегда будем там чужими. Что бы ни говорили, что бы ни внушали, как бы ни убеждали. Лишь заблуждение, что мы сольёмся с тем миром и обретём множество преференций, зачастую определяет это желание предать свой род.

Мы как дети, которых поманили за пределы нашего уютного дома, что давно изучен и стал неинтересен. Мы дерзнули пресытиться счастьем и сделать шаг, тайный шаг под покровом темноты, словно воры, в терпкую душную бездну.

Конец ознакомительного фрагмента.