После этих слов мы с еще большей внимательностью стали прислушиваться к звучанию великолепных музыкальных произведений, подсознательно соотнося их вибрации с ответной реакцией наших собственных психических центров. Мы уже стали не просто пассивно слушать музыку, а проникнув в свои ощущения, отмечали: это – для Анахаты, а эта музыка – для Вишудхи, а эту не хочу слушать, потому что она активизирует Муладхару…

Здесь, у пылающего оранжево-фиолетовыми переливами костра, мне почему-то вспомнилось стихотворение, которое Орис записал в своем дневнике во время прошлого его сорокадневного голодания в пещере:

Горит, дымит костер в пещере…

Ну, не в пещере, а в скиту,

Который мне – как светлый терем,

У всей природы на виду.

Как запах пота из подмышки,

Так терпкий дым слезит глаза,

Когда в костре томятся шишки

И с бревен капает слеза.

А над костром, хмельной и пьянкий,

Уже витает аромат, -

То в прокопченной, черной банке

Шиповник с травами кипят.

Я чай пью жадно, до отрыжки,

Что больше пить – невмоготу…

А из костра мерцают шишки,

Как горсть рубинов на свету.

И из скита сочатся блики

Вглубь задремавшей тишины,

И ночь со скал сдирает лики,

Как червоточины с луны…

И луна, и костер, и сияющие на очень близком ночном небе звезды, – снова все так же, как и в то время, три года назад… Да, это была моя затаенная мечта – пройти в полном одиночестве через все те же ощущения, через которые прошел Орис во время своего первого 40-дневного голодания в горах, в пещере! Но, видно, этой моей мечте уже никогда не сбыться, как, впрочем, и еще одной моей мечте – пойти странничать с Орисом, Анааэллой, Тригордием и Веллой… Ах, эти наши мечты, мечты! Орис, наверное, вычеркнет из дневника это мое краткое лирическое отступление…

Орис предложил нам делать ежедневный отбой не позже 22 часов, чтобы с восходом солнца начинать общую Медитацию. Мы все с ним согласились и разошлись каждый по своим палаткам. Так, тихо и спокойно, завершился наш самый первый из сорока четырех дней. Я также в своей палатке укуталась с носом в пуховый спальный мешок и стала читать про себя молитву, написанную Орисом:

Когда подступит искушенье,

На дно греховное маня,

Пошли мне, Господи, терпенье

И в Духе укрепи меня!

Когда в Тебя утрачу веру

И истощусь день ото дня, –

Воздай, Господь, мне в полной мере,

Воздай и не щади меня!

Когда затмит глаза гордыня

И бесов злых надвинет рать, –

Пошли, Господь, меня в пустыню,

Чтоб смог я там себя познать!

А коль предам Святого Духа,

С ума сойду, Тебя кляня, –

Лиши меня и глаз, слуха,

Испепели, Господь, меня!

Когда усну в духовной лени,

В Душе иллюзии храня, –

Меня поставь Ты на колени,

Прозри и разбуди меня!

Когда зарвусь в сердечной скуке,

Во всем Тебя, Господь, виня, –

Пошли Ты мне святые муки

И больше не щади меня!

Когда любовь покинет Душу,

Не станет прежнего Огня, –

Пошли мне испытаний стужу,

В страданьях научи меня!

Коль не найду в себе ответа

На все вопросы Бытия, –

Дай Свет мне Нового Завета,

Чтоб были вместе – Ты и я!

Когда же тьма затмит мне Душу,

Мои надежды хороня, –

Ты укрепи и я не струшу,

Коль в Духе укрепишь меня!

Дай, Господи, осилить мне

Все то, что ты мне поручил,

Чтоб здесь, с собой наедине

Не позабыть, чему Учил.

Дай, Господи, пройти стезей

Мне предначертанной Судьбою,

И после суеты земной

Чтобы снова встретиться с Тобою.

Дай, Господи, прекрасных слов,

Чтоб мог я людям их сказать

И, разбудив от тленных снов,

Им Лик Твой светлый показать.

Дай, Господи преодолеть

Печаль, тоску и боль земную,

Чтобы никто не смог узреть,

Как по Тебе Душа тоскует.

Дай, Господи, не подкачать,

Врагов жалеть, не ненавидеть,

И зло с Любовью обличать,

И в каждом встречном брата видеть.

Дай, Господи, нести Любовь

Всем, кого встречу на дороге,